– Смотри, теперь я нарядилась и у меня розмарин в волосах. Есть ли такая старая песня… – Она повернула голову к Мириам и остальным актерам, сидящим на стульях, и спросила: – Кто-нибудь нашел наконец эту песню?
Никто ее не нашел.
– Кто-нибудь ее вообще искал?
Как выяснилось, никто и не искал.
– Я сейчас найду ее в секретариате, – пообещал Жан-Пьер, стройный блондин, который играл Леонса, – эта сцена все равно меня не касается.
– Ты считаешь, что там залежи народных песен? – спросила Анна.
– Конечно, там много всяких залежей.
– Но возвращайся поскорей, мы сразу же переходим ко второму акту! – крикнула вдогонку парню Мириам.
– Ну, я жду с нетерпением, – улыбнулась Анна, – я пока спою какую-нибудь мелодию.
И она снова легла и запела, вложив всю свою нежность в эту песню:
Я хочу лежать в могиле
Как ребенок в колыбели…
Тут ее прервала гувернантка, с участием обратившись к ней: «Бедный ребенок, как ты бледна под блеском своих сияющих камней».
– Послушай, – сказала Мириам, встала и подошла к ней, – я думаю, мы усилим акцент на сумасшедшем доме. Ты так здорово играешь сумасшедшую. Мы дадим тебе, Анна, больничную одежду, а тебе, Ливия, халат санитарки с чепцом и всем прочим, и тогда ты будешь строгой с принцессой… вообще без всякого сострадания!
Ливия возразила, она же по пьесе на стороне принцессы и помогает ей бежать, и как тогда произносить это место «Милый ангел, ты же истинный жертвенный ягненок!», ведь здесь в скобках сказано «со слезами»?
Здесь надо плакать наигранно, чтобы притвориться сочувствующей, предложила Мириам.
Но как тогда играть заключительную сцену? «Дитя мое, дитя мое, я не хочу тебя видеть такой» – это же слова сочувствия?
Нет, пусть она говорит так же холодно и надменно, как и при беседе о побеге, у нее все время свое на уме, она должна это стараться все это произносить с угрозой, как будто она хочет убить принцессу.
Но она ведь ее не убивает, возразила Ливия, напротив, она даже говорит:
– Так не пойдет. Это убьет тебя.
Да, тем неожиданней будет, когда она после этого становится союзницей принцессы.
Но зачем такое притворство?
– Можешь ли ты просто-напросто именно так сыграть? – спросила Мириам.
Ее стало несколько раздражать упрямство Ливии, и она догадывалась, откуда оно. Ливия сама хотела бы сыграть принцессу, и теперь она старается испортить ей настроение.
– Да могу я, – сказала Ливия вызывающе, – но я тоже хотела бы видеть в этом хоть какой-то смысл.
– Если это не получится, – сказала Мириам, – мы дадим тебе роль сестры милосердия, это комический выход, гротесковый. Это у тебя получится в любом случае. И еще вот что. Мы построим сцену так, чтобы принцесса была обращена лицом к гувернантке, а вовсе не к публике.