– Она помалкивает о своем дружке, – громко объявляет Даррен, перекрикивая музыку.
Сияя от выпитого пива и какого-то садистского восторга, он говорит:
– Холден, чего стоишь, не проходишь?
И призывно машет рукой. Но тот не двигается с места. Выдергиваю запястье из руки Джейдена и окликаю:
– Даррен…
Смотрю на него с отчаянием. Он не может так поступить. Затеять такую разрушительную смуту из ревности, потому что я осталась с Хантером, а не с ним.
– Не надо, – шепчу я. – Пожалуйста. Я не собиралась молчать, просто не было удачной возможности рассказать!
– Что, Кенз? – без тени сочувствия спрашивает Даррен, широко раскрыв глаза. – Считала, твой парень не заслуживает разделить с тобой эту новость?
Терпение Джейдена на исходе, судя по тому, как он вздыхает и рявкает:
– Мне кто-нибудь объяснит, что, черт возьми, происходит?
– Может, Холден? – произносит Даррен, склонив голову набок, и глядит на застывшего у двери Холдена.
Даррен прекрасно понимает, что делает, и самое отвратительное – наслаждается своей властью над нами.
– Ты же лучше всех знаешь правду? Как-никак той ночью ты был один.
В глазах Холдена появляется тот же ужас, который был в понедельник, только еще сильнее. Он смотрит на меня, но сейчас нет времени для разборок, почему я разболтала его тайну. Есть более важные вещи. Он медленно качает головой, уставившись на Даррена остекленевшим взглядом, умоляющим остановиться, не продолжать.
– Даррен, – шепчет он хрипло.
Однако тот и не собирается останавливаться. Не хочет. Он делает шаг назад и, изображая шок, театрально переводит взгляд с Холдена на меня и обратно.
– Неужели никто не скажет? Что ж, ладно.
Он откашливается, прочищает горло и поворачивается к Хантеру.
Я холодею и деревенею от собственной беспомощности, не в силах остановить грядущую катастрофу.
– Джейден, – начинает Даррен уже без видимого удовольствия, хмурится и взволнованно закусывает нижнюю губу. – Парень, чертовски жаль, что мне приходится сообщать тебе такие новости, но… твои родители погибли из-за Холдена.
Ну, вот и все. Правда прозвучала. На секунду воцаряется абсолютная тишина. Я закрываю глаза, чтобы ничего не видеть, перестаю слышать музыку и даже собственное дыхание. Однако в следующее мгновение шум возвращается с новой силой, даже громче, чем раньше. Музыка бьет по ушам, одновременно Уилл делает резкий вдох, а потом раздается голос. Слабый шепот Дэни:
– Что?
Я открываю глаза. У двери за Джейденом и Уиллом стоит Дэни. Дрожащей ладонью она закрывает рот. В ее потрясающих голубых глазах мелькает боль, а в их уголках появляются морщинки. Дэни еще очень ранима и, не дожидаясь дальнейших объяснений, она заливается слезами и отворачивается. При звуке ее удаляющихся шагов мое сердце будто разрывается на кусочки и тяжелым грузом давит на грудную клетку. Входная дверь открывается, но я не слышу, как она захлопывается.