Дон Хуан указал мне участок на поверхности склона:
— Смотри туда неотрывно. Солнце почти в нужном месте.
Он объяснил, что свет полуденного солнца может помочь мне в плане «неделания». Затем он велел мне сделать следующее: ослабить ремень и все тугие и облегающие детали одежды, сесть, скрестив ноги, и напряженно созерцать то место, которое он мне указал.
Облаков на небе было очень мало, а на западе — вообще ни одного. Стояла жара, и лучи солнца падали на отвердевшую лаву. Я внимательно созерцал.
Прошло довольно много времени. Наконец я не выдержал и спросил:
— Собственно говоря, а что именно я созерцаю? То есть — что предполагается увидеть?
Дон Хуан нетерпеливым жестом велел мне замолчать.
Я устал. Хотелось спать, и я прикрыл глаза. Они чесались, и я потер их. Но руки были липкими и мокрыми. От пота глаза начало жечь. Я посмотрел сквозь полуопущенные веки на лавовые пики, и вдруг вся гора вспыхнула.
Я сказал дону Хуану, что, когда глаза мои прищурены, я вижу окружающие горы как хитросплетение световых волокон.
Дон Хуан велел мне дышать как можно реже и мельче, чтобы сохранить видение световых волокон и не смотреть на это пристально, а непринужденно смотреть в точку на горизонте над самым склоном. Я так и сделал. Я увидел бесконечную даль, покрытую паутиной света. Картина была довольно устойчивой.
Очень мягко дон Хуан велел мне попытаться выделить в поле световых волокон темные пятна. Как только я выделю такое пятно, я должен открыть глаза и посмотреть, в каком месте склона оно расположено.
Я не воспринимал никаких темных областей. Я прищурил глаза, несколько раз широко открыл их и снова прищурил. Дон Хуан подошел ко мне и указал на область справа от меня, а потом — еще на одну, прямо передо мной. Я попытался немного изменить позу. Мне казалось, что, изменив перспективу, я увижу предполагаемые темные области, на которые указывал дон Хуан. Но он дернул меня за рукав и сурово приказал не двигаться и проявить терпение.
Я прищурил глаза и опять увидел паутину световых волокон. Некоторое время я смотрел на нее, а потом открыл глаза шире. В это мгновение послышался гул — его легко можно было принять за гудение пролетавшего вдалеке реактивного самолета — а потом широко открытыми глазами я увидел, что все горы передо мной превратились в поле, составленное крохотными бесчисленными точками света. Словно множество сверкающих вкраплений в отвердевшей лаве вдруг разом отразило свет солнца в мою сторону. Потом солнечный свет потускнел и как бы выключился, а горы снова превратились в массу однородного коричневого камня. Одновременно подул ветер, и стало прохладно.