Верно, время выходит, ведь мертвое должно остаться мертвым. А потому Димитрий торопится. Он листает дни, прослушивая беседы, которые сводятся к одному: девочку учили ненавидеть.
…воплощения зла.
…подлец.
Соблазнитель женщин. Бретер, вызывающий на бой лишь тех, кто заведомо слабее. Убийца на службе короне… как узнали?
Димитрий спросит.
Позже.
— Скоро уже… — Катарина стала ближе, чем родные, и пожалуй, лишь она одна понимала всю боль юной души…
…конечно, понимала. Она и не давала этой ране зарасти, наслаивая на одни чувства, другие. Это ведь просто, разжечь интерес до влюбленности, а ее выставить любовью. И плеснуть горя, отчаяния. Довести до грани…
— Ты должна принять участие в конкурсе, — Катарина держала Элизу за руку. — Это наш шанс…
…единственный.
…ведь она никогда не выйдет замуж, чтобы не опошлить память о Ветрицком.
— Куда тебе на конкурс? — матушка, впрочем, имела свое собственное мнение. — Ты посмотри на себя! Ты исхудала, вся потемнела, тебя и близко не допустят… а вот Стешенька…
— У Стеши нет дара, — сухо напомнила Элиза. — Это противоречит условиям. Что до меня, то я… вольна в своем выборе, даже если вы будете против.
…матушка обиделась и занемогла. Стешка устроила скандал, а Катарина наняла экипаж.
— Скоро, дорогая моя, скоро мы окажемся во дворце… но действовать придется осторожно… мой бедный брат слишком спешил, за что и поплатился… вот увидишь, у нас с тобой получится.
…память извернулась и выплюнула Димитрия. Он оказался вновь в тумане, непроглядном, густом, что войлок. Он трогал этот войлок, и пальцы проваливались в него, но сам Димитрий оставался на месте.
Неужели, заблудился?
Проклятье.
Он должен вернуться!
Туман молчал.
Должен… ради… Империи, которая вот-вот рухнет, потому что все думали, что заговорщикам нужна власть… она нужна, но не только она… менталисты сходят с ума чаще остальных. Проклятый дар, обратной стороной которого становится одержимость.
Туман все еще молчал.
Лешек! Он должен услышать… он должен понять… почувствовать…
…кровь…
…они смешивали ее, резали руки кухонным ножом, который Димитрий стащил у старшей кухарки. И смешивали. Над огнем и еще над водой. Братья навек… братья…
Ну же, Лешек, отзовись.
Туман молчит и сердце тоже. Значит, надо иначе… как? Вернуться самому. Ведь где-то там осталось тело, спеленутое кровавыми рунами. И Димитрию всего-то найти его…
…и еще рыжую.
С темными, что вишня, глазами. С умением ее всегда оказываться не там, где нужно… сосредоточиться… и нет, она не услышит.
А кто?
Та, которая ходит меж мирами.
— Асинья! — закричал Димитрий, и не удивился почти, когда туман обернулся вихрем белых перьев. Крылья распахнулись, а из пустоты на Димитрия взглянули синие нечеловеческие глаза.