— Ой, — пискнула я и обернулась, изображая растерянность. — Я не хотел…
Вовремя успела проглотить «а»! Все же в военной академии предпочтение отдавали юношам, а мне позарез нужно было поступить. А уж там пусть ректор голову ломает, почему я девушка.
Напротив меня, держа на плече здоровенный столб, стоял маг. Ну как стоял… Конкретно в данный момент он скрипел зубами, а его взгляд буквально искрил бурлящей внутри силой.
— Не хотел, но усердствовал… — процедил он. — Тебя что, когда делали, отец не старался, а мать — не хотела?
— По себе судишь? — сощурилась я.
Меня одарили таким взглядом, словно хотели на месте испепелить. Были бы свободны руки у моего обидчика — наверняка запустил бы заклинанием.
— Да чтоб у тебя, мелкий гаденыш, время лечило все, но как в бесплатной целильне! — Его жесткие губы чуть дрогнули в усмешке.
И что самое противное, я тут же почувствовала, что на мои плечи словно опустилась почти невесомая белая дымка, сотканная из этого сомнительного пожелания. Гад! Причем светлый, судя по тому, что меня наградили не явным проклятием.
Вспомнились слова отца, когда он лежал в лечебнице с переломанными ребрами, едва живой. Это было сразу же после того, как мы появились в порту. Я тогда спросила: можно ли простить врага? И он ответил, что небесные боги простят! А его задача — лишь организовать их встречу.
Эту простую истину я запомнила навсегда. И сейчас глянула снизу вверх на будущий труп. И правда, из мага хороший бы получится покойник, симпатичный. Он был статен, высок. В нем чувствовалась мощь мужского тела. Такое небеса создают не для мира, для войны: сильное, гибкое, быстрое.
Темно-каштановые волосы были перехвачены кожаным ремешком в короткий хвост. У мага была чуть смуглая кожа, как у иных темных. А в глубине насыщенно-синих, как морская глубина, глаз незнакомца плескалось обещание прихлопнуть сопляка, что вздумал ему дерзить.
С таким типом опасно вступать в открытый бой. Если он нападет — пощады не будет. Зато мне нет равных в диверсиях. Так что… Еще раз окинула взглядом противника.
— Могу пожелать в ответ: чтоб ты, каштанка, стал знаменитым! — прошипела я и уточнила: — Пусть твоим именем назовут болезнь!
От меня прошел темный туман, ударив в грудь светлого. Судя по тому, как он пошатнулся, проклятие обрело силу.
— Темный, ты что, бессмертный? — вопросил светлый, уже справившись с болью, да так, что ни один мускул на лице не выдал его состояния. — Советую забрать свои слова назад и извиниться…
Я сделала вид, что размышляю над его предложением.
— Прими мои искренние… издевательства. — Я нахально и широко улыбнулась, именно так, как это делают чернокнижники, подтверждая расхожее мнение, что легкая придурковатость делает темных практически неуязвимыми.