Наибольшее раздражение заметно в летописях неофициального происхождения. Софье ставили в пример великую княгиню Марию Ярославну, мать Ивана III, пережившую неспокойные месяцы в Москве. Гнев русских книжников имеет объяснение: отъезд Софьи через цепочку причинно-следственных связей мог обернуться для Москвы потерей независимости, фактически обретенной в 1472 году. Ее отъезд мог ослабить решимость великого князя и патриотически настроенной группы московской знати твердо стоять против Ахмата. Семейный вопрос перерастал в вопрос государственный.
Но это были совершенно безосновательные упреки. И как бы Софья ни поступила, русские ревнители чистоты веры всё равно сочли бы «римлянку» виноватой. Если бы Софья осталась в Москве, ей, наверное, могли бы вменить в вину, что она подвергла риску детей великого князя.
Даже если принять за истину обвинения Софьи в трусости, княгиню можно понять. Женщина, выросшая в обстановке постоянной опасности набега восточной рати, просто не могла поступить иначе. Ей нужно было любой ценой спасти себя и своих детей, ибо войско Ахмата напоминало ей самый страшный сон ее детства — сон, в котором она погибала в охваченном пламенем городе, взятом османами…
Русские современники, вероятно, знали о страхах Софьи. Именно из среды тех, кто был не очень доволен появлением в Москве ее самой и ее близких, вышел обличительный текст о том, что русские люди — в отличие от греков, бросивших свою родину и бежавших «с казной» от опасности, — с Божьей помощью сумели дать врагу отпор.
Приведем лишь один яркий пассаж из этого летописного текста: «А храбрии мужественни сынове рустии, потщитесь сохраните свое отечество Русскую землю от поганых, не пощадите своих головъ, да не узрят очи ваши пленения и грабления святым церквемъ и домом вашими убиенна чад ваших, и поруганна женам и дщерем вашим, яко же пострадаша инии велицеи славнии земли от турковъ, еже Болrape, глаголю, и рекомии Греци, и Трапизоны, Амориа, и Арбанасы, и Хорваты, и Босна, и Манкупъ, и Кафа, и инии мнозии земли, иже не сташа мужественнии, погибоша и отечьство свое игубиша и землю, и государьство, и скитаются по чюжим странам бедни воистинну и странне, и многа плача и слез достойно, укаряеми и поношаеми, и оплеваеми, яко не мужествении…»>{446}
К 1480-м годам на Руси уже широко распространилось мнение об отпадении греков от православия, вследствие чего их земля в качестве наказания от Бога была захвачена «безбожными» турками. После 1480 года отношение к Софье в Москве — и без того прохладное — еще более ухудшилось.