«А там (видел. — Т. М.) церковь в Венеции святаго Марка велми чудну и хорошу, да и ворота венециискии деланы… велми хитры и хороши»,>{505} — рассказывал в 1475 году в Москве Семен Толбузин — русский посланник Ивана III к дожу. Благочестивый посол обратил внимание и на другие христианские святыни в городе: «…святая деи Екатерина лежит у них, не вем, та ли мученица или ни, толи святаа».>{506} Толбузин мог привезти в Москву какие-то святыни, связанные с этими праведниками.
Русский летописец Родион Кожух записал рассказы Семена Толбузина. Эти рассказы можно считать первым сравнительно подробным описанием Венеции, принадлежащим русскому человеку (старше лишь строки из «Хождения на Флорентийский собор» начала 1440-х годов). Толбузин описал процедуру избрания дожа и поведал о том, как город из небольшого приморского поселения превратился в один из крупнейших центров Европы: «а место деи то, коли сказывают у них старожилци и книжники, исперва невелико бывало, да много деи в море каменем приделали хитроки, где Венеция град стоит».
Семен Толбузин запомнил и чудесную легенду о городе: «Глаголют же каменей у них 12 самоцветных, а говорят деи, что корабль со человеком занес к ним ветръ, ини деи пытали у его, что есть, и онъ деи не сказали им, ини деи хитростию уведали у него да ум отняли волшебною хитростию, да взяли у него».
Рассказ этот вызывает много вопросов. Ничего похожего на него не встречается ни в одной из фундаментальных работ по культуре средневековой Венеции. Но в приведенном отрывке присутствуют сразу несколько распространенных в европейской культуре сюжетов. Здесь и образ терпящего бедствие, но чудом уцелевшего корабля, и 12 волшебных камней, которые ассоциируются с наперсником ветхозаветного праотца Аарона (Исх. 28: 15–21), и сюжет о лишении волшебным образом человека памяти…
Бог весть какие еще древние тайны скрывают замшелые дворы, просоленные старые сваи и мутные каналы Венеции. Чудеса здесь соседствуют с реальностью и переплетаются с ней самым загадочным образом. Осенью и особенно зимой — в то время, когда обычно русские посланники оказывались в городе, — Венеция может удивить пронизывающим холодом. Acqua alta («высокая вода») заливает набережные и площади. Густой туман — nebbia — внезапно опускается на лавки, таверны и «огромные резные сундуки темных палаццо, полные непостижимых сокровищ».>{507} И также внезапно путешественник, преодолевая почти осязаемое сопротивление сырого воздуха, оказывается перед лицом удивительных зрелищ.
Любуясь резными окнами и галереями Ка’ д’Оро — «Золотого дома» Марино Контарини, сегодняшний путешественник пытается вживую представить себе золотые пластины и ультрамариновые вставки, которыми был украшен фасад здания. Русские в XV столетии могли видеть это чудо. Учитывая извечный дефицит золота в Московской Руси, можно только догадываться о том, сколь сильные эмоции испытывали посланники «государя всея Руси», глядя на Ка’д’Оро и вообще на обилие драгоценностей, собранных в городе. Выросшие в темных бревенчатых избах, московские бородачи вполне могли испытать в Венеции культурный шок от «переизбытка красоты».