И решил, что пора двигаться дальше, в той реальности, что его окружает, раз уж никакой другой, для него больше не будет. Жутко надоело ему махать топором.
Он сделал первый шаг на пути повышения собственного авторитета.
А потом сотни раз сам себя проклял, догадавшись, что лучше было сделать это летом.
Лёха поступил, как делали не раз до него – отказался от работы. Прямо на построении. Последовала команда, поток людей потянулся к воротам. А он отошёл в сторону и замер там.
-Чё такое? – Проворчал охранник, обычно следовавший в хвосте колонны.
-В падлу мне. Надоело. – Ответил Лёха, демонстративно зевнув. – Устал я работать.
Охранник пожал плечами, мол, дело ваше. Сделал знак рукой охранникам, стоявшим у одного из бараков. Те бегом к ним. Ствол автомата тыкается в спину, указывая направление, и в полном молчании, вполне рутинно, ведут его за административную часть – там как раз карцер и находился. Когда с площади сошли, печально взвыл зимний ветер, в лицо бросило ворох мелких, острых снежинок. Все трое прикрыли лица рукавами.
-Слышал, как ветер завыл? – Сказал один из охранников, когда снежная крупа перестала лететь прямо в лицо. Второй охранник кивнул. – По нему плачет. Хана ему.
Лёха скептически хмыкнул…
Спустя два часа он ошеломлённо пялился на узкое оконце в железной двери и уже не тянуло его на скептицизм вообще никак. В спину дунуло ледяным ветром. Лёха поёжился, сместился в угол. Теперь дует в лицо. Нос мёрзнет. И ноги. А ещё руки и живот. Про спину можно и не говорить. К стене не стоит прижиматься. Она каменная, не оштукатурена даже и покрыта тонким слоем ледяных потёков. Из узкого окошка под потолком, тянет ледяным ветром, иногда туда бросает снежные крупинки. С противоположного угла, из щелей в стене, почему-то, капает вода. Она тут же замерзает, можно даже наблюдать этот процесс – чем он собственно и занимался после, чтоб не свихнуться окончательно. Промёрз до костей практически сразу, впервые же полчаса. Он как-то не ожидал, что ватник у него отберут. Как не ожидал и того, что тут из отопления, маленькая батарея в углу, которая едва-едва грела. Что бы ощутить её тепло, нужно было прижаться к ней всем телом. Но размеры батареи и ребристая форма, не позволяли обхватить тёплую поверхность иначе как руками или ступнями ног. Да и так, тепло чувствует лишь чуть-чуть. Больше всего мёрзли руки, он держался ими за батарею, потом прижимался к ней спиной, потом животом, а когда ноги чувствовать перестал, снял сапог и сунул ступни между рёбер батареи. Ноги согрелись. Всё что выше только что инеем не покрылось. Тогда он и подумал, что лучше бы сегодня пошёл работать, лучше дождался бы лета, прежде чем совершать такой шаг как отказ от работы. Летом-то тут, наверняка, теплее будет…