Я даже не заметила, когда перестала бояться его мертвых глаз. Перестала и все, хотя все равно признавала, что у него наверняка были бы очень красивые глаза, если бы им были доступны живой блеск и движение.
Хозяин поместья с готовностью здоровался с гостями и пожимал им руки. Обычно он так не делал, и это смутило меня, а потом я заметила, что на нем тонкие перчатки — того же цвета, что и его костюм. Ясно с ним все: он не терпел прикосновения кожи, через преграду ткани он готов был снизойти до контакта с простыми смертными.
Я отошла в сторону, в дальнюю часть зала, где почти никого не было, и молча наблюдала за ним. Естественно, я не собиралась к нему подходить, у меня и права такого не было. Но мне почему-то казалось, что он сам будет искать меня, захочет узнать, здесь ли я.
Это была дурацкая мысль, настолько нелепая, что я стеснялась ее, хотя о ней больше никто не знал. Я пыталась унять в себе неуместное ожидание, и все равно смотрела на него с надеждой. Умом я понимала, что это помешательство какое-то: у него нет ни единой причины искать меня, бросая своих именитых гостей. Но надежда — тот еще сорняк, когда она непрошеная и незваная. Это чувство паразитировало на мыслях о том, что у нас с Гедеоновым есть что-то общее: любовь к саду и цветам, например.
Он, сам того не зная, спасал меня от этого позора. Гедеонов не выглядел ищущим или растерянным, и это было вполне нормально. На балу, который он сам устроил, он был хозяином положения, звездой, сиявшей ярче других.
Наблюдая за ним, я все искала в толпе Инессу Линду. Я пока не разобралась в странной природе их отношений, но подозревала, что она, единственная женщина, которую он пускал в свою спальню, должна быть на таком событии.
А вот и нет. Это было такой же глупостью, как вера в то, что Гедеонов вспомнит обо мне в этот вечер. Он не хотел показываться на людях рядом с проституткой: некоторые из гостей могли знать ее. Поэтому Инессу на этот праздник жизни не пригласили.
Но это не значит, что он остался один. Когда музыка зазвучала громче, как бы намекая, что от бала тут не только название и танцы тоже будут, рядом с Гедеоновым словно по мановению волшебной палочки появилась партнерша.
И я ее узнала — вернее, я знала, кто это, хотя мы с ней были не знакомы. Я никак не могла вспомнить ее имя, однако я определенно видела эту мордашку, и не раз: то на рекламе духов, то в музыкальных клипах. Это была профессиональная модель, причем из тех, кого гордо выделяют забавным словом «топ».
Она была не такой классической красавицей, как Инесса, но в модельном мире это и не нужно, там в цене, скорее, запоминающаяся внешность, и у партнерши Гедеонова это было. Длинноногая, воздушная, изящная, она напоминала мне эльфа, такого, какими их изображают в фильмах. Правда, волосы у нее были не светлые, а угольно-черные, но в остальном, она точно была не от мира сего: идеальная кожа, синие глаза необычного разреза, полные губы, маленький носик.