— При идеальных условиях это убывание валунов должно происходить в геометрической прогрессии, — говорит Буров.
— Где же вы нашли, Евгений Сергеевич, идеальные условия? — морщится Корнев.
— Конечно, нигде! Но для нас это и неважно.
— Как неважно?
— Ну да. Мы знаем одно: при приближении к месторождению количество валунов скарновой породы будет возрастать. В этом основа.
— А разве мы знаем точное направление движения ледников? Разве молодые реки не нарушили послеледникового ландшафта? — сомневается Корнев.
Буров вспыхивает:
— Если бояться всяких «разве», то лучше сидеть в теплой комнате и не выходить из дому. Разве вы не могли погибнуть у озера Амнеш? Разве экспедицию не могли задержать вишерские пороги? Мало ли может быть всяких «разве»? Кто хочет, их всегда преодолеет.
Корнев не отвечает. В чем обвиняет его этот молодой геолог, едва ставший на собственные ноги? В трусости? А когда Буров еще только учился говорить, Корнев уже был исключен из горного института за участие в студенческих волнениях и выслан в далекий снежный Иркутск. Ему не дали защитить дипломной работы. И только в 1919 году, почти одновременно с партийным билетом, он получил звание горного инженера, хотя уже за несколько лет до этого к его мнению стали прислушиваться многие известные ученые. Корнев считался одним из лучших знатоков рудных месторождений Восточной Сибири. Буров обвиняет в трусости того Корнева, о котором все говорят, что он способен на любые безрассудства, который никогда не боялся ни усталости, ни голода, ни смерти. Но тогда речь шла только о его личной судьбе. И он мог рисковать. А здесь определяется направление работ целой экспедиции. Да разве одной экспедиции? В конечном счете решается судьба огромного края, отрезанного от мира сотнями километров лесного бездорожья.
А что известно о валунных поисках? Правда, их совсем недавно с успехом применяли на Кольском полуострове, в Карелии. Но для Урала методика валунных поисков еще не разработана. Да и четвертичные отложения восточного склона хребта мало изучены.
— Нет, Евгений Сергеевич, я не имею права согласиться с вами, — поднимает голову Корнев.
— Что ж, — кривит губы Буров. — Ведите съемку. До осени успеете покрыть восемьсот квадратных километров. Может, посчастливится, и месторождение как раз попадет на этот планшет.
— Но мы должны действовать наверняка, — прерывает его Корнев.
Буров не обращает внимания на слова Корнева. Он с горечью говорит:
— Во всяком случае, формально вы будете правы. Никто не посмеет обвинить вас в незаконных действиях.