Гирланд не сводил глаз с Джилли.
– Марк Гирланд, – сказал он и взял руку, которую она ему протянула. Ее пожатие было холодным и твердым. – Мисс Шерман, наше недолгое знакомство украсит мой отдых, – сказал Гирланд.
– Почему вы думаете, что оно будет недолгим? – спросила Джиллиан, садясь. – Пьер, чинзано-биттер, пожалуйста.
Когда Рознольд отошел к бару, Гирланд произнес:
– Двое – это компания…
Она внимательно посмотрела на него:
– Можете предложить лучшую?
– Могу.
Они внимательно посмотрели друг на друга. Гирланд устремил на девушку пылкий, совершенно неискренний взгляд, предназначенный специально для таких случаев. Джилл прореагировала на него так, как он и ожидал: наклонилась вперед и улыбнулась.
– Да… думаю, что можете, – промурлыкала она.
С бокалом в руке вернулся Рознольд. Завязалась оживленная беседа. Гирланд буквально искрился остроумием и извергал потоки слов. Через несколько минут он прочно вошел в роль и очаровал исключительно довольного Рознольда и заливавшуюся смехом Джиллиан.
В самый разгар веселья в бар с высокомерным видом богача вошел высокий худощавый мужчина лет сорока. Густые, льняного цвета волосы шапкой поднимались над узким лбом. Удлиненное лицо с настороженными серыми глазами покрывал густой загар. На мужчине был вельветовый пиджак цвета зеленого бутылочного стекла, белая рубашка с оборками, зеленый галстук и черные брюки. Массивная платиновая цепочка охватывала его левое запястье, на правом красовались часы «Омега» в платиновом корпусе. Вошедший скользнул взглядом по троице за угловым столиком и опустился на табурет у стойки бара.
– Добрый вечер, господин фон Гольц, – почтительно склонился бармен. – Что изволите?
– Бокал шампанского… как обычно, – бросил граф и, достав из кармана тяжелый золотой портсигар, выбрал овальную сигарету, к которой бармен поспешил поднести спичку.
– Фью! – выдохнула Джилл. – Вот так штучка!
Гирланд почувствовал, что потерял ее внимание. Теперь она расчетливыми глазами изучала спину блондина.
Рознольд коснулся ее руки.
– Ты не могла бы взглянуть и на меня, Вишенка? – спросил он с легким раздражением.
– Купи его, Пьер… Он просто великолепен. – Джилли умышленно повысила голос.
Блондин повернулся, взглянул в ее сторону, и его лицо осветилось приятной улыбкой.
– Судя по вашему произношению, вы – американка, мадемуазель, а я преклоняюсь перед американцами. – Он соскочил с табурета и изящно поклонился. Затем, глядя на Рознольда, добавил: – Но возможно, я навязываюсь. В таком случае прошу извинить.
Рознольд и Гирланд вскочили на ноги.
– Ну что вы! – запротестовал Рознольд. – Милости просим, присоединяйтесь к нам.