– Век живи, век учись, – со смехом перебил его Гирланд. – Есть еще одна новость.
Он рассказал о планах Маликова. Дори нахмурился:
– Дурные вести. Предпочел бы видеть во главе советской службы безопасности такого неистового идиота, как Ковский.
– Да, признаюсь, этот аспект я не принял во внимание. Впрочем, мне плевать. Я бесповоротно завязываю и вряд ли когда-нибудь встречусь с Маликовым. Вы предупредите своих ребят. В последнее время им слишком хорошо жилось.
Дори скреб подбородок, то и дело поглядывая на Гирланда.
– Не могу поверить, что ты оставляешь нас. У меня на примете есть приятная работенка в Танжере… так, пустяк… – Он оживленно подался вперед. – Экзотика, женщины… Как раз для тебя!
Гирланд поднял брови:
– Дори, старая сирена!.. Как насчет денег?
– Задание официальное и будет оплачиваться по установленным расценкам, – с раздражением ответил Дори.
Гирланд поднялся:
– Нет, спасибо, бесплатно не работаю. Мне еще надо промотать десять тысяч. – Он помахал рукой. – Пока. Если запахнет крупными деньгами, я могу подумать. Работать по-крупному – вот мой девиз. Вам следует взять его на вооружение.
Он вышел и мягко закрыл за собой дверь. Его лицо озарилось чарующей улыбкой, когда он увидел за машинкой Мавис Пол.
Она подняла глаза, покраснела и продолжала печатать.
– Ни слова приветствия? – укоризненно произнес Гирланд, подходя к столу. – Ни возгласа радости?
Мавис запнулась.
– Тебе не говорили, что твои глаза – как звезды, а губы созданы для поцелуев? – продолжал Гирланд. – Я вычитал это на флаконе духов.
– Выход направо, – неуверенно сказала девушка.
– Мы могли бы пообедать у Лассера: приятная музыка, изумительная пища, превосходные вина. У меня полно лишних денег. Скажем, в девять вечера?
Мавис робко улыбнулась и подняла голову. И вдруг увидела перед собой красивого, настойчиво ухаживающего за ней мужчину. Она неожиданно осознала, что, кроме работы, до сих пор ничем, в сущности, не интересовалась.
– Спасибо… С удовольствием.
– Это будет лучший вечер в моей жизни!.. И в твоей тоже. Значит, в девять у Лассера?
Мавис кивнула и принялась печатать.
Гирланд подошел к двери. Когда он был уже на пороге, стук машинки внезапно прекратился. Гирланд обернулся и вопросительно посмотрел на девушку.
Ее глаза сияли.
– А бухарский ковер… Он все еще у тебя?