Да, это совершенно по-варварски, это дико и сейчас в нашем обществе не принято. Мы уважаем право на свободу и… конфиденциальность. Во мне смешалось возмущение и чисто женское, древнее удовлетворение. Точно так же, как смешивалась боль и наслаждение. Как физическое, так и моральное. Сильное тело моего партнера было покрыто бисеринками пота, любое мое движение, любой стон, касание губ, языка приводило его в неистовство, и я сладко вздрагивала от… всего. Всего спектра эмоций, всего происходящего.
Не было экстаза, да и странно, если бы он случился в первый раз. Но было удовлетворение, был восторг нового, познанного. Было тянущее чувство где-то внизу и огромное желание обнимать. Целовать…
Словно читая мысли, он вскидывает руку, освобождая мои запястья, и мои ладони падают на широкие плечи, чтобы тотчас скользнуть вниз по широкой спине, по буграм мышц.
Но от поцелуя Ильф уклонился, почти сразу метнувшись к постели и разложив на гладких простынях, накрыл своим телом, тотчас входя в меня, резко двигаясь.
До стона, до вскрика, до судорожно скрещенных лодыжек на его ягодицах. И больно, и сладко… непонятно.
Он оказался вынослив и ненасытен, а в сексе так же резок и порывист, как и в жизни. Отстранился, перевернул, властно укусил за шею и, не успела я возмутиться, как снова ощутила его в себе.
И снова… и снова… и снова.
Стоит ли удивляться, что когда для него наступил финал, я лишь отползла в сторонку, из последних сил натянула на себя покрывало и провалилась в сон под недоуменное:
– Ноэль… ты что, устала?
Наверное, будь я в более добром состоянии, то возмутилась бы. Но сейчас моих сил хватило только на то, чтобы зарыться носом в подушку, отпихнуть ногой полезшего целовать плечико Ильфа и пробормотать:
– Нет, блин, не устала… это у меня форма оргазма такая!
– Никогда не слышал… и не видел, – с сомнением в голосе выдал этот потрясающий индивид.
Да-да, все больше и больше потрясающий меня своей непроходимой твердолобостью!
– Любуйся! – щедро разрешила я, окончательно уплывая в сон.
– А почему я в крови? – раздался на периферии сознания совсем уж ошарашенный голос мужчины.
В ответ, мне зверски захотелось поздравить его с первыми в истории критическими мужскими днями… но я уже спала!
Снилось мне что-то приятное. Как полет… как счастье.
Тело было легким, невесомым и словно плавилось в огне сладких, как патока, ощущений.
Проснулась я, как можно понимать, не самостоятельно! Более того, проснулась я почти что в процессе следующего акта! Причем, к своему удивлению, принимала в нем, может, и пассивное в данный момент, но все же участие!