Убедившись, что мои слова приняты к сведению, я кивнула, развернулась на пятках и уверенным, твердым шагом отправилась дальше. От моих ступней по полированным плитам пола расползалась изморозь, и пол промерзал вглубь сантиметров на десять. Н-да, вот это я и называю – затемпературить!
За весь прошедший диалог я ни разу, ни единого разочка не взглянула в сторону младшего дракона. Но, уходя, чуть ли не в буквальном смысле чувствовала, как горит под его взглядом моя по… спина.
Мне необходимо было успокоиться. Мне жизненно необходимо было успокоиться! Дома… Дома я бы заперлась в танцевальной зале. Отгородилась бы прочными, надежными дверями от мира – и первобытный барабанный бой бросился бы мне в ноги. Я бы танцевала. О, как бы я танцевала! Я умею отдаваться ритму без остатка, вся, и в порожденном танцем безумии становлюсь свободна и счастлива. И, вынырнув из танца, как выныривают из сна, из смерти, из омута – стала бы спокойна, светла и чиста. Но…
Танцевать здесь? Сейчас? Ха! Я еще не дошла до того, чтобы раскрывать душу перед чужаками и теми, кто этой чести недостоин! Надменно вдернула подбородок, и ледяные узоры стремительно убежали вперед, к винтовой лестнице, на вершине которой и находилась моя цель. Лестница вела на смотровую площадку дозорной башни. И это было мне сейчас нужнее всего на свете!
И плевать на все запреты и рекомендации!
Если я сейчас не шагну за край, за грань человеческой формы, если не дам выход своей звериной тоске и ярости, то даже не знаю, что случится.
На квадратной смотровой площадке, просторной, пустой и ограниченной лишь крышей на четырех массивных угловых столбах да каменным заборчиком в полметра высотой, крутила вихри снежная пурга. Порывистый, шквалистый ветер налетел, зацеловал обжигающе-холодными поцелуями, нетерпеливым любовником скользнул под полотенце…
Отбросила назад, на ступени, ненужный больше кусок ткани, разбежалась и прыгнула через ограждение. Один короткий и в то же время бесконечно долгий миг – и ветер упруго толкнулся в распахнутые крылья…
Для дракона я не слишком крупна – мелковата даже. Нет у меня ни рогатой короны, ни защищающего затылок костяного воротника – это все для воинов, тяжелых и массивных. Я же лишена резких линий и острых углов. Я обтекаема и стремительна. Я вся – скорость, я рождена для полета. И в тот миг, когда ярящийся буран сминает меня, закручивает в ярко-лазурный узел, путает между собой шею и хвост – счастлива! Я позволяю буре играть с собой, как с захваченным в плен сухим листом, и она крутит меня, вертит и бьет в намеренно подставленные крылья, стремится их сломать или вывернуть… О, как нам нравится эта игра!