Пока глядела на женщину, Лара все время улыбалась нежнейшей из своих улыбок.
Компаньонку беспокойной госпожи Щукиной звали Анною Григорьевной. Ларе она понравилась сразу и безоговорочно, во всем хотелось угодить столь приветливой даме. Лара даже спину выпрямила, лишь бы чуточку походить на нее. Была Анна Григорьевна уже немолода: светлые тщательно собранные в пучок волосы ее слегка проредила седина, но глаза горели как у юной девушки, стан был гибким, а талия такой тонкой, что вполне могла соперничать с Лариной. Платье она носила светло-серое, простое, а из украшений признавала только круглые золотые часики в виде кулона на цепочке. Наряд ее был до того простым, что у Лары в голове не укладывалось – как можно в нем выглядеть столь благородно и изящно?
И разговаривать с Анной Григорьевной было приятно, будто знакомы они тысячу лет. Лара, все так же улыбаясь, без умолку рассказывала, что после завтрака, покуда не слишком жарко, им следует обязательно пойти на пляж – только зонтики непременно нужно захватить. А к полудню, когда солнце станет совсем уж немилосердным, надо бы воротиться в пансионат и провести несколько часов персиковом саду, его окружающем. В саду у них имела беседка, увитая плетистыми розами и так ловко устроенная, что даже в самые губительные часы в ней свежо и прохладно, а Стася… да что там Стася – она сама принесет им с госпожой Щукиной спелой черешни и абрикосов. А на обед…
Лара как раз собралась спросить, что предпочла бы Анна Григорьевна на обед, когда – в столовую вошел новый их постоялец.
Признаться, Лару вот уже десять лет как страшно манила к себе личность последнего хозяина Ордынцевской усадьбы. Каких только баек не травили про него на Болоте, и настоящей мукой было выудить из тех баек толику правды. Однако Лара в этом преуспела.
Она разыскала даже его портрет – старую газету с фотокарточкой, если точнее. Спасла ее от участи быть пущенной на растопку и с тех пор хранила у себя.
Граф Николай Ордынцев был весьма выдающейся внешности мужчина. В профиле его, гордом и благородном, будто срисованном со старинных монет, и впрямь было что-то от благородного Ворона. Такое лицо, увидав один раз, не забудешь никогда.
Еще и потому Лара не признала в господине Харди потомка Ордынцева – они были совершенно не похожи. Господин Харди, вне сомнений, хорош собою, его яркие синие глаза и ямочка на подбородке уж точно не оставляют девушек равнодушными. Но он более походил на парней с Болота, чем на потомка благородного Ворона.
Совершенно иное дело мужчина, только что вошедший в двери буфета.