Материал о регрессиях в прошлое можно было изложить по-разному. Фактически, о событиях жизни Христа мы с Садди говорили на протяжении трех месяцев. Я могла бы привести этот материал в контексте всего того, что из сеанса в сеанс Садди сообщал о своей жизни, но тогда рассказ об Иисусе затерялся бы в огромной массе материала, а это было недопустимо. Он должен был красной нитью пройти сквозь все повествование. И я решила объединить все то, что Садди смог рассказать о Иисусе, дополнив важными деталями, характеризующими условия существования уединенной общины ессеев, и познакомить читателей с личностью одного из них и с его мудростью. Такой контекст позволит лучше понять то время, когда Иисус жил и учился. Мы узнаем, какие представления и верования окружали его в самом раннем возрасте. Только так можно прояснить недостающие грани личности Христа, увидеть Его в новом свете и, надеюсь, распознать в Нем величайшего представителя человечества.
В предыдущих главах уже упоминалось о том, что некоторые из христианских верований и обрядов явно заимствованы у ессеев. В частности, это касается таинств крещения и причастия. При переводе свитков Мертвого моря выяснилось, что похожие ритуалы были частью повседневной жизни ессеев. Эти сведения комментировали множество специалистов. То, что об этом удалось вспомнить и Кэти, стало неожиданностью и приятно удивило меня. Я еще раз поразилась точности, с какой она описывала жизнь Садди.
К. Д. Гинсбург пишет, что, постепенно развивая свои способности в общине, ессей достигает наивысшего из возможных для него уровня:
«Наконец он становится храмом Святого Духа и обретает способность пророчествовать. Дар пророчества считался величайшим плодом мудрости и благочестия. Заслужив его, ессей мог в дальнейшем совершенствоваться до стадии, на которой ему становились доступны чудотворные исцеления и воскрешение из мертвых».