Садди удивил нас своим ответом: «Да. А почему ты спрашиваешь?» Воодушевившись, Харриет ответила: «Я просто спросила, знаешь ли ты что-нибудь о них и следуют ли они вашему учению». Садди сказал: «Они мои учителя».
Это действительно был сюрприз, который сулил грандиозный прорыв в изучении такой замкнутой малоизвестной группы. «О, — воскликнула Харриет, — а мы их искали!»
С: У них нет никакого желания, чтобы их нашли. Пока они сами этого не возжелают, вы нас не найдете.
Так он показал, что и он тоже член группы. Я спросила себя, не создаст ли эта секретность препятствий для получения ответов о ессеях.
Д.: Я слышала, что ессеи — это что-то вроде тайной организации. Это правильно?
С: Их изрядно боятся те, кто у власти, потому что мы познаем в мистериях то, на что другие только намекают. И они боятся, что, если у нас будет слишком много могущества и знаний, они потеряют свое место.
X.: Как они отличаются от обычной еврейской общины?
С: Есть более строгое следование законам. Когда кончается Суббота, средний еврей выходит из синагоги и не вспоминает про нее до начала следующей Субботы. А для нас закон и Тора — это все. Нам нельзя забывать, что благодаря этому мы живем. Много времени проводится за толкованием пророчеств, которые были даны, и за постижением того, что пришло время их исполнения. И наш долг — подготовить других к этому времени и приуготовить путь.
Мы вновь были удивлены, когда он сказал, что женщины были членами их общины наравне с мужчинами. Они были и среди наставниц, и среди учениц. Этот было неожиданно, потому что в обычной еврейской общине даже тени равенства женщин с мужчинами не допускалось. Садди подтвердил это: «В большинстве синагог женщин даже не пускают внутрь. Там есть специальная терраса для женщин». Я спросила, почему у ессеев женщинам была оказана такая честь.
С: Сказано, что одно без другого не полно. Поэтому все знание должно быть общим, чтобы оно никогда не потерялось, Я знавал женщин, у которых было больше ума, чем у обычного равви.
Это заявление повеселило и порадовало нас. Но Сами снова насторожился, когда я спросила, какова, по его представлению, была численность общины. «Зачем ты желаешь знать?» — осторожно спросил он. Мне пришлось обдумать такой ответ, который он не счел бы угрозой. «Я хотела знать количество людей в общине только потому, что интересуюсь, как они живут. Я думаю, если бы община была очень большой, им было бы трудно селиться и кормиться». Садди вздохнул с облегчением и сказал, что точное число людей не известно.
Д.: Существуют ли какие-нибудь разногласия между ессей-скими и еврейскими учителями в вашей местности?