— Привезут, Раиса Петровна, привезут, не могут не привезти. Давайте-ка соберемся в бытовочке.
— Чего собираться, у нас и так сегодня прибавка.
— Давайте, давайте, дело есть.
Они входили с заносчивыми лицами — прибавка была у одной Раисы Петровны, в Алевтинином звене скотник опять не вышел.
— Загулял, рысак орловский! — Скотник был из-под Орла, и таким странным образом Алевтина определяла и его породу.
— Ничего, скотник будет у вас завтра же. Октябрину, диспетчера автопарка, знаете?
— Чего это она?
— Да вот так, решила, что здесь спокойнее, среди бабочек, надоели мужики.
— Как же, ей надоедят! — ухмыльнулась Женька и отвела глаза. Она была уже очень кругла, но теперь это ей как-то шло. Зимина всмотрелась в Алевтину — та выглядела спокойной, но уж слишком прямо и старательно открыто смотрела на Зимину. Все-таки болело у нее.
Решение определить Октябрину именно на эту ферму пришло сейчас, со словами Алевтины про рысака орловского. А орловского — в Редькино, он и живет там, пускай там и работает.
Они сидели перед ней — все семь человек — и ожидающе поглядывали.
— Вот Семен Барсуков решил повиниться перед вами за тот застоявшийся транспортер. Прислал письмишечко — подробно так, со всей честностью извиняется, я хочу, чтобы вы послушали, — сказала Зимина и, строго поджав губы, встряхнула бумажку: «Объяснительная записка от Барсукова Семена Валерьяновича». — Она выдержала паузу, оглядела всех выразительно: — «Двадцать первого февраля выходной день я сидевши один дома и на меня навалилась такая тоска что я не знал куда мне деться пошел в магазин взял сразу четыре бутылки красного вина придя домой я пил стакан за стаканом так и не помню как свалился».
Кто-то прыснул, Алевтина громко сказала:
— Тоже, знать, орловский.
— «22 февраля я добавил еще и опять не помню как уснул. 23 февраля я вообще не видел».
Раиса сказала:
— Эва, милай!
— «Когда ко мне пришел Канаев Борис Сергеевич я спал разбудя меня и отругавши он спросил завтра придешь на работу я ответил обязательно и он сразу ушел следом за ним заходят Манжетов и Иванов М. Спросив у меня таранки они собрались уходить тут-то я спросил у них какой сегодня день они ответили что сегодня вторник 24 февраля они ушли а я тут же задумался что же со мной произошло уснул 22 а разбудили 24…»
Женщины захохотали. Зимина читала, не обращая на них внимания, сама давясь смехом:
— «…И так и не припомня куда девалось 23 число я затопил печку и стал убираться в комнате убравшись у меня не выходило из головы что со мной произошло как черти толкнули в омут и так долго не вытаскивали и так и по сей день у меня не выходит из головы этот произойденный случай мне захотелось пить и я выпил кружку огуречного рассола пройдя полтора-два часа у меня зарезало желудок разболелся низ живота так я промучился и 25 февраля не выйдя на работу а 26 февраля я обратился в свой медпункт объяснив ему свое положение и боли живота я спросил у него таблеток и справку таблеток он дал а справку нет и ответил не будешь пить а с болей поезжай в больницу но в больницу я не поехал так как боялся, что меня положат но к счастью таблетки мне помогли только от одного а желудок побаливает и по сей день в чем я объяснился все верно и признаю свою вину — Барсуков!»