Горком не понадеялся на Судьбу, дал убедительное направление. Она писала на экзаменах о поэме Маяковского «Владимир Ильич Ленин». Одиннадцать ошибок синтаксических, однотипных, чуть не взяли верх над страстным ее проникновением в поэму. Но биология (пять!), физика, химия (пять!) убедили в той страстности.
Несчастье в лесу подействовало на глаза: запретили читать. Однако она читала, занималась в НСО и в гимнастической секции; по метанию диска, гранаты и копья на Спартакиаде Москвы заняла второе место. А кроме того — лыжи и мотоцикл. Секретаря комсомольской организации академии знали все: Оленька Зимина!
Работать направили в Кашин. Ну как же, такую способную могли определить только на ответственное место. А в Кашинском колхозе главный агроном не ладил с начальством, потускнел в работе — ему приглядывали другую должность, а Оленьку послали пока в подручные.
Константин Иванович знать не знал, ведать не ведал, чем грозит прибытие невысокой, ловкой и точно отлитой девочки с прямым, требовательным взглядом из-под пряменьких, немного напряженных бровей. Он отвел ей стол в своей комнате. Она устроилась за ним, но присела на краешек стула, с трепетом ожидая грядущего циркуляра.
Тем временем Константин Иванович, как почти все мужчины, приходившие в должностные или просто приятельские отношения с Оленькой Зиминой, невольно подтянулся, напрягся, мобилизуя государственные и личные ресурсы. От природы одаренный, под сорок лет он обладал большим опытом и еще драчливым характером, а кроме того, был светловолосым, сероглазым, очень большим и при этом стройным мужчиной, из той серии, что как раз более всего нравилась Оленьке.
Через две недели, разобравшись в обстановке со свойственным ей чутьем, она дала взволнованную телеграмму, отказываясь заменить Константина Ивановича.
Она проработала подле него десять лет.
И человек этот полюбил Олю. Она, как это часто бывает, убегая от него и от себя, по-быстрому вышла замуж за веселого, разбитного парня. Уже когда построила с ним дом в Кашине, когда должна была родиться Светланка (за три недели до ее рождения!), Константин Иванович предложил уехать с ним в любую сторону («И никто не узнает, что ребенок не мой!)». Это было их первое объяснение. Она напомнила, куда же он денет своих двух девочек? И Лидочку, всегда хворую Лидию Яковлевну?
Когда Светланке было полтора, Оля готова была уехать с Константином Ивановичем. Но как и полагалось, узнала жена — Лида, Лидия Яковлевна. Она плакала и просила ее оставить ей Костю. Потом стала приглашать Зимину к себе домой, окружать вниманием, демонстрировала детей, свою болезненность и беспомощность, рабское служение Константину Ивановичу.