Я застонала от его пальцев.
— Сними свои штаны, — приказал он.
Я расстегнула их и дернула до середины бедра. Холодный воздух ударил по заднице, и меня охватил момент беспокойства, который спугнул голос Дикона, когда он снова заговорил:
— Потяни рубашку вверх. — Он засунул пальцы мне в горло, и я взяла их, задыхаясь, когда потянула рубашку поверх моих сисек.
Он схватил мой проколотый сосок и ущипнул, потянул и одновременно перекрутил, используя серебряное кольцо в качестве рычага. Боль направилась прямо между моих ног. Дикон вытащил мокрые пальцы из моего рта и приложил их между моих ног, грубо пробегая мимо клитора и входя в мою киску. Я взвизгнула. Удовольствие напомнило выстрел.
— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, котенок?
— Нет, — я ахнула, каждое выдох воплощал ложь.
— Чего хочет твоя мокрая киска?
— Моего разрушения.
Он скрутил клитор, и я снова закричала от удовольствия и боли. Я была близко. Так близко, что когда он снова потер клитор, я кончила, стоя посреди двора.
— Встань на колени, — приказал он.
Я встала, будто меня толкнули невидимыми руками, приземлившись на мягкую землю.
— Ползи к конюшням.
Со штанами на середине бедра и рубашкой, задранной до плеч, я поползла, глядя на усеянную листьями землю, задрав задницу вверх, чувствуя человека позади меня.
В последний раз, когда я была в таком положении…
Я сказала «нет».
В последний раз, когда я стояла на руках и коленях в небольшом лесу, меня изнасиловал психопат. Но мне не нужно было об этом думать. Это будет иначе, потому что я с Диконом. Я почувствовала давление на спину. Он толкнул меня ногой. Это было унизительно, но я была в безопасности и возбуждена тяжелым покалыванием ниже талии.
В каком-то смысле мне было скучно. Я хотела уйти, потому что это было более эффективно, и хотела поговорить с ним, невзирая на свое раздражение. Хотела просто трахаться. Просто покончить с этим.
Обжигающая боль на моей заднице оказалась неожиданностью.
— Ползи, котенок, — он снова ударил по моему заду ремнем. — К двери.
Я была потеряна в этом действии. Моя киска ощущалась тяжелой от влажности и похоти. Отказавшись от всех претензий на контроль, я взорвалась от желания.
Когда достигла конюшни, листья и грязь сменились деревянными досками.
— Остановись, — сказал Дикон.
Я послушалась. Он обошел вокруг меня, и я видела его грязные сапоги и отвороты джинсов. Он позволил концу ремня свисать перед моими глазами.
Затем присел.
— Посмотри на меня. — Его лицо было совершенно спокойным и властным. Голос звучал ровно и уверенно. — Ни один мужчина не сможет стать для меня угрозой. Не тогда, когда дело касается тебя.