Дикон положил руку между моих ног.
— Никто не причинит тебе боль, пока я не скажу. — Он провел вокруг моего клитора. — Никто. Ты моя собственность. Причинив боль тебе, они оскорбили меня. А когда ты лжешь мне, котенок... — он врезался в меня, — это оскорбляет меня.
Меня настолько окутало удовольствием, что я не смогла даже говорить. Я кончила на его член, втянув в себя. Дикон непрерывно кружил пальцами, оргазм продолжался вечно, разрывая меня наслаждением. Он кончил в меня, насадив меня на свой член.
Дикон перевернул меня на живот и опустился всем своим весом между лопаток. Я оказалась прижата.
— Кто тебя взял? — Он скользнул свободной рукой между моими ягодицами.
— Никто.
Он нашел мой анус, и пальцем, влажным от моих соков, скользнул в него.
Я любила игры с анусом, но это принесло боль, которой я ранее не испытывала. Рана была скорее эмоциональной, чем физической. Я почувствовала запах влажных листьев и почвы. Слышала, как журчит ручей за восторженным голосом Уоррена.
О, а ты слишком узкая как для шлюхи.
Мне нравится на сухую.
Я доберусь до тебя за это.
Дикон дышал так близко возле меня, наблюдал за моим лицом, когда скользнул вторым пальцем.
— Это причиняет тебе боль, — прорычал он, вынимая пальцы. — А не должно. Кто это сделал?
— Возьми меня, Мастер, — проговорила я, прижатая лицом к ковру. — Трахни меня в задницу.
Я бросила ему вызов, когда он знал, что это не то, чего я хотела, потому что таковы были наши роли. Он делал с моим телом, что хотел, лишь бы показать свое доминирование. Обычно для меня это было хорошо, потому что испытывало мои пределы. Но в моей гардеробной в этот день именно я подталкивала себя к пределам, а Дикон был Доминантом, на которого нельзя давить.
Он встал на колени. Я приподнялась на локтях, рыдая, лицо скривилось красной напряженной гримасой. Я проглотила комок слез и слюны, вытирая щеки запястьем.
Дикон выглядел беспомощным, на коленях и с выставленным напоказ членом. Он лишился самого ценного своего умения — способности получать то, что он хотел.
— Кого ты защищаешь? — спросил он.
— Тебя.
Его лицо сникло прежде, чем последняя буква слетела с моих губ. Я просто перевернула весь его мир легкомысленным и честным словом. Я могла бы поступить мягче, если бы поняла, что оно с ним сделает, но после оргазма и эмоционального насилия у меня не хватило ума солгать.
— Меня? — Он спросил это так, словно я до такой степени потрясла его, что ему пришлось повторить, чтобы понять это.
— Тебя.
Я не знала, как заставить его поверить. Не знала, как заставить себя поверить. Но слова повисли между нами, и оставить их недосказанными приравнивалось к тому, что мы бы солгали о том, кем мы были.