Ни одно из стихотворений не подписано и никак не помечено, так что определить автора невозможно – не считая, разве что, стихов Сидни, которая явно сделала своей «фишкой» сочинительство на упаковках из-под фастфуда. Как бы я ни пыталась, у меня не получается отыскать стихи Кэролайн, но зато с Эй-Джеем все куда проще – после того как я нашла слова той его песни, я уже без труда отыскиваю его узкий почерк с сильным наклоном вправо.
К последнему звонку я успеваю прочесть сотни стихов. С гордостью могу сказать, что изучила каждый миллиметр стен. Но я тут уже дольше часа, Эй-Джей ждет меня за столиком, а мне еще надо написать свое стихотворение.
Рюкзак по-прежнему лежит у дивана. Беру его, сажусь поудобнее и достаю свои блокноты. Красный откладываю в сторону, потому что не испытываю злости, синий – тоже, потому что не думаю о бассейне. Стихотворению, которое рождается внутри меня и просится на бумагу, куда больше подойдет именно желтый блокнот. Откидываю голову на подушки, вновь обвожу взглядом стены и только потом подношу ручку к бумаге. Трижды стучу по ней. А потом даю себе волю.
Стою на трамплине в самом начале дорожки номер три. Поправляю шапочку, прижимаю очки к глазам поплотнее и принимаю исходное положение. Трижды царапаю бортик и ныряю.
По дороге в бассейн я все время думала о дне, проведенном в «Уголке поэта». Вспоминала, как сидела на сцене совсем одна. Как читала чужие стихи. Как писала свои. Думала об Эй-Джее, который пусть и не сделался моим другом, но, кажется, перестал меня ненавидеть.
Но сейчас и внутри меня, и вокруг царит полный покой. Я даже не чувствую потребности плыть под ритм какой-нибудь песни. Я совершенно опустошена. У меня нет слов. Нет мыслей. И это безумно приятная пустота. В ней столько умиротворения.
Неужели именно это и зовут нормальностью?
Следующие сорок минут исправно следую всем инструкциям от тренера Кевина, но жалею, что нельзя побыть одной, не слышать этих криков о том, что надо плыть быстрее, поднажать еще. Когда тренировка заканчивается и вся моя команда убегает в душ, я остаюсь в воде, чтобы медленно поплавать вольным стилем.
Через пятнадцать минут клуб пустеет. Ребята из моей команды, натянув спортивные штаны и куртки, спешат к воротам, а я вылезаю из бассейна и тянусь за полотенцем. Пока вытираюсь, думаю о том, что будет дальше. Если я и впрямь всерьез хочу присоединиться к «Уголку поэта», в следующий понедельник мне придется подняться на сцену и прочесть свои стихи. Если мне разрешат остаться, читать придется снова. И снова. Нужно будет придумать объяснение тому, что дважды в неделю я не смогу обедать с подругами.