Когда в разговоре девчонок повисает пауза, я спешу ее заполнить.
– У меня на носу несколько важных соревнований, так что я решила несколько раз в неделю плавать в бассейне в обеденный перерыв. – Сообщаю я совершенно будничным тоном, указав на школьный бассейн. – Нам задают просто тонны домашки, и я не всегда успеваю вырваться. Так что не удивляйтесь, если я вдруг не приду обедать.
– О! – восторженно восклицает Оливия. – Как же мне хочется побывать на соревнованиях! Ни разу не видела тебя в воде! – Она обводит взглядом других девочек. – А вы? – Все дружно качают головами.
Нет. Нельзя допустить, чтобы они увидели, как я плаваю. В бассейне я вновь превращаюсь в Летнюю Сэм.
– Лучше… лучше не надо, правда. Знаю, звучит странно, но это очень личное.
Кейтлин обиженно фыркает:
– Да ты же постоянно участвуешь в соревнованиях на глазах у огромного множества зрителей! Почему же нам нельзя прийти?
У меня нет заготовленного ответа на этот вопрос, поэтому я говорю правду.
– Не знаю. Соревноваться на глазах у незнакомцев – это одно. Но вы – совсем другое дело. Если вы придете, я буду ужасно сильно нервничать. – Смеюсь, чтобы сбросить напряжение, которое у меня вызывают их пристальные взгляды, но звуки, доносящиеся из моего рта, меньше всего похожи на смех.
– Мы же твои лучшие подруги, – напоминает Алексис. По ее голосу непонятно, обижена она или просто хочет напомнить мне об этом факте. – С какой стати тебе нервничать в нашем присутствии?
Отличный вопрос. Я и сама его себе без конца задаю.
Но не успеваю я ответить, как в разговор включается Хейли.
– Да не беда. Мы тебя понимаем.
– Понимаем?! – переспрашивает Кейтлин. Вот уж по чьему тону все однозначно ясно.
– Это дело Саманты, – говорит Хейли, и я смотрю на нее с благодарностью.
– Нет, мне этого не понять, – заявляет Алексис. – Ну да ладно. Приятно тебе поплавать. В полном одиночестве.
Мы возвращаемся к еде. Я очень рада, что этот разговор наконец закончился, и начинаю мысленно готовиться к тому, чтобы прочесть свое стихотворение перед толпой.
– Все слышали о завтрашней вечеринке? – интересуется Алексис. – Намечается нечто грандиозное!
– А где? – спрашивает Хейли.
– У Курта Фразье.
Удивленно вскидываю голову.
Кейтлин недоуменно смотрит на Алексис.
– Ты что, шутишь?! Ноги моей не будет в доме этого придурка.
– Моей тоже, – добавляю я.
Кейтлин берет мою ладонь в свою в знак солидарности. Но я отдергиваю руку.
– Ну хватит, а. Ты что, по-прежнему на меня злишься? – спрашивает она. – Я же тебе говорила. Он сам меня поцеловал.
– Кейтлин, мы не будем снова это обсуждать, – твердо говорю я. Должно быть, она улавливает решимость в моем голосе, потому что шумно вздыхает и меняет тему.