– Знаешь, что самое мерзкое? – кричит она. – То, что она могла бы поступить так со мной. Или с тобой. И если бы нас это расстроило или обидело, она обозвала бы нас «слишком чувствительными» и велела бы «не принимать все так близко к сердцу», – подмечает она, передразнивая голос Кейтлин. Получается очень похоже.
Черные струйки туши бегут по ярко-красным щекам Хейли. Хватаю бумажное полотенце с держателя, мочу в холодной воде и отдаю ей.
– И все же ты наверняка догадывалась, что Кейтлин это расстроит. Не лучший поступок с твоей стороны.
Она берет у меня полотенце и кладет его рядом с раковиной. А потом крепко меня обнимает.
– Ты права. Сама не знаю, что на меня нашло, Саманта, – говорит она, но я, кажется, знаю, в чем причина. Трудно сказать, сознательно Хейли сделала то, что сделала, или нет, но уверена, что во всем виновато знакомое мне ощущение, будто ты хуже всех, будто ты на самом дне. – Спасибо, что вступилась за меня. Это было очень неожиданно, – заканчивает Хейли.
На сердце вдруг становится тяжело. Что же такого неожиданного в том, что одна подруга заступается за другую? Разве друзья не поступают так всегда? Неужели я никогда раньше так не делала?
Обнимаю Хейли и говорю ей, что все наладится, как бывало уже не раз.
– Они будут с тобой суровы пару дней, но потом еще на что-нибудь отвлекутся.
– Думаешь?
– Я оптимистка. Через неделю мы уже будем хохотать над этим случаем и называть его не иначе как «Гологрудое позорище». – Мои слова очень смешат Хейли, и она обнимает меня еще крепче.
У меня еще остается время поболтать с Кэролайн, так что я беру полотенце и снова вкладываю его в руки Хейли.
– Мне надо бежать. Умойся и иди в класс, хорошо? Постарайся не думать о случившемся. – Это все пустые слова. Конечно, она будет думать о том, что произошло. – Увидимся на обеде.
– А ты придешь?
– Куда?
– На обед, – уточняет она и смотрит на меня. – Последнее время ты редко с нами обедаешь…
– Правда? – переспрашиваю я, и Хейли поднимает брови, будто удивляясь, как можно задавать такие дурацкие вопросы.
За последние две недели два пропущенных обеда превратились в три, а потом в четыре. Если я не спускаюсь в «Уголок поэта», то прячусь на первом ряду школьного театра и сочиняю там стихи с Кэролайн.
– У меня дежавю, – вдруг признается Хейли, стирая косметику с лица.
– В смысле?
– С Сарой было точно так же. В какой-то момент она стала пропадать, помнишь? Исчезнет куда-то на несколько дней. А потом снова. Затем совсем нас бросила.
– Хейли…
Она не дает мне закончить.
– Сэм. Я не хочу, чтобы и ты так же исчезла. Если это произойдет, я… – Она нервно теребит в руках полотенце.