— Но на умалишённую вы не похожи, — подытожил он.
Лицо Алонсона оставалось бесчувственным, как у статуи.
— Я не сумасшедшая, — оправдывалась Гаитэ. — У меня особенный, редкий дар. Мать сочла это за одержимость и отослала меня к духовным сёстрам.
— И что? В монастыре духи унялись? — с интересом вопросил Сезар.
— Нет. Я слышу их и сейчас. Иногда — когда хочу, но чаще, когда хотят они. Духи в этом похожи на людей, им плевать на чужие желания. Но осмелюсь сказать, что мой дар, как и моё проклятие, значения сейчас не имеют. В отличие от доказательств моего происхождения. Все необходимые метрики, подтверждающие мою личность, у меня с собой.
— Давайте, — протянул руку Алонсон.
Раскрыв небольшую сумочку, Гаитэ передала документы. Пробежавшись по хрупким листам взглядом, император едва заметно кивнул, подтверждая их видимую подлинность.
— Допустим, вы та, за кого себя выдаёте. Что с того? Чего вы хотите?
— Я хотела бы поговорить об этом с вашим величеством наедине.
— Сын мой, — устало махнул рукой Алонсон, — оставьте нас.
— Сеньорита, — склонил голову Сезар и, щёлкнув каблуками, вышел.
Стоило дверям за ним закрыться, дышать сделалось словно бы легче, но вместе с тем у Гаитэ возникло отчётливое чувство, будто в комнате убавился свет.
— Итак? — тяжело вздохнул император. — Я внимательно слушаю. И надеюсь, ваше сообщение стоит того, чтобы отрывать меня от празднества?
— Я упоминала о сообщении, ваше величество?
— А разве нет?
— Что ж, если у вас сложилось такое впечатление, — со всей кротостью, на которую только была способна, произнесла Гаитэ, — не стану обманывать ваших ожиданий. На западе страны вновь собираются тучи, а зачинщикам смуты глубоко безразличны страдания людей и ослабление страны. Моё существование сыграет им на руку; я — та козырная карта, которую ваши противники с удовольствием против вас разыграют.
— И вы не боитесь вот так, в лицо, бросать мне эти изменнические речи? — грозно свёл брови император.
— Я не бросаю — лишь передаю их. Полагаю, мои уста не сказали вам ничего нового?
— Отчего же? Само ваше существование — новость дня нас, — ворчливо отозвался император. — Могу представить, какую радость испытали наши враги, узнав, что у них вновь есть повод начать войну. Тем сильнее меня удивляет ваше присутствие здесь. Глядя на ваше юное красивое личико, не могу не задаваться вопросом — вы так храбры? Или настолько глупы, чтобы бездумно отдаться мне в руки?
— Я достаточно для этого рассудительна. Можно мне говорить начистоту, ваше величество? Вы достаточно крепко держите власть в руках, но ваши враги не оставят вас в покое, раз за разом припоминая ваше происхождение. Они снова и снова будут твердить простонародью об узурпированной власти и попранной воле богов. Моя семья оказалась не способной править, но именно в нас народ упрямо видит помазанников божьих. Так почему бы нам не объединить усилия? Не создать союз?