4. Мы не в состоянии изолироваться, если не хотим, чтобы Россия стала одним лишь воспоминанием. В России очень низкая плотность населения, высокая себестоимость всего (и труда тоже), трагическая зависимость от импорта, в том числе по объективным причинам. Вопрос не стоит — иметь или не иметь мигрантов. Вопрос стоит другой — каких мигрантов иметь, насколько мы их впишем в общество и сделаем его достойными членами (что не просто — у нас, коренных, достойных днем с огнем), дадим ли возможность производить добавленную стоимость. Мигранты из Средней Азии лучше китайцев или индийцев, которые всегда будут тяготеть к империи, африканцев (СПИД, категорическая разница культур), арабов с Ближнего Востока (радикальные религии и совершенно другой менталитет). Нам пока достается первый приз (ну, если мексиканцев не считать).
5. Мы не первые и не последние приглашаем мигрантов, и вообще: если мы не будем этого делать, то станем нежизнеспособным реликтом. США — страна мигрантов — чемпион. Великобритания — страна мигрантов. Германия — уже почти. Из больших игроков только Япония держится, но там народу на квадратный километр настолько больше, а культура настолько другая, что лучше не сравнивать. Есть в этом что-то, если успех так коррелирует с количеством мигрантов.
6. У нас не должно быть слышно и подобия мычания — наши коровы для этого не годятся. У нас кто — украинец, кто — казако-украино-еврей, кто — в лучшем случае чудь, мордва, южные славяне и прочее (ничего личного, просто статистика). Монголы имеют на Москву не меньше прав, чем поляки, а кто еще имеет эти права, включая норвежцев, — вопрос. Наша потомственная знать — татары, литовцы и варяги. «Русские» двух разных генотипов сильнее отличаются друг от друга, чем одни от немцев, а другие — от южных славян. В реальности это все игра в царя горы — я тут сегодня живу, значит, это мое, а ты, с кривой рожей, отойди. Отойди, я сам тут сопьюсь, сколюсь, сам себя перережу (или братьев украинцев позову на помощь, как недавно им помогал резать друг друга), сам у себя все в офшор выведу и там потрачу, сам все заполню отходами и отравой, сам вымру, потому что в семье у меня не бывает больше 1,7 ребенка, а еще есть детская смертность, преступность и прочее. А потом, когда здесь будет дикая степь, я буду с того света очень гордиться, что я, предки которого еще за 200 лет до моего рождения жили кто за Уралом, кто за Карпатами, не пустил в свой святой город с татарским именем, греческой религией и итальянской архитектурой чужаков, которые ему менее чужие, чем мои предки, и которые его могли бы спасти.