Все началось с проблемы у Дэвида Кэмерона — в начале 2015 года он готовил свою партию к парламентским выборам и одновременно пытался защитить свою позицию лидера партии от наступающего на пятки Бориса Джонсона, который строил свою кампанию на идее выхода Британии из ЕС. Опросы показывали не только невозможность для консерваторов получить большинство (они его и прежде не имели, управляя страной с 2010 года в коалиции с либеральными демократами), но и большую вероятность потери части мандатов в пользу лейбористов и, как следствие, переход в оппозицию. В этой ситуации Кэмерон пошел на сделку с дьяволом: чтобы привлечь на свою сторону больше сторонников (и внутри партии, и вне ее), он пообещал провести референдум о выходе из состава ЕС, «если его партия победит на выборах». Победы этот ход, никак не соответствовавший личным убеждениям Кэмерона, принести не должен был, а вот сохранить нужное для образования коалиции количество голосов вполне мог. После выборов можно было поставить вопрос на голосование в парламенте и честно проиграть — референдум не был бы проведен или был бы отложен до того, как переговоры с ЕС о наиболее болезненных проблемах будут завершены.
Вопреки ожиданиям, консерваторы выиграли майские выборы, получив 330 мест (при необходимых для большинства 326). Вопреки ожиданиям, Кэмерон оказался перед необходимостью исполнять обещание. Все, что он мог сделать, — это максимально приблизить референдум, ориентируясь на текущее превышение числа сторонников сохранения членства в ЕС. И он сделал это. Референдум был назначен на середину 2016 года вместо середины 2017-го, как изначально планировалось.
С этого момента борьба за выход из ЕС фактически превратилась в средство борьбы за власть в Консервативной партии и за политическую популярность вне ее. По аналогии с детской игрой в царя горы лидера консерваторов атаковали все — и свои, и чужие. Единственным значимым оружием в их руках (ну не считать же таковым дискуссию по вопросу увеличения госдолга) была возможность критиковать позицию Кэмерона, ратовавшего за то, чтобы остаться в ЕС.
Агитационная кампания не просто разделила Британию на националистов и глобалистов. Пропаганда вбросила в информационное поле искаженные факты, прямую ложь, алогичные возражения и фактам и лжи, ложь про ложь противной стороны — и запутала всех. Сторонники выхода удвоили сумму, которую Британия вносит в кассу ЕС, — вместо реальной цифры 9,7 млрд фунтов в год они называли почти 19 млрд фунтов. Сторонники того, чтобы остаться, руками казначейства не только удвоили вероятный ущерб для ВВП от выхода, но и убедили общественное мнение путем легкой манипуляции словами, что речь идет не о меньшем на 6 % росте ВВП в течение 13 лет, а о снижении ВВП на 6 %, и, более того, что на эти же 6 % снизится благосостояние каждой британской семьи.