Брекзит, Трамп, путинская Россия, политика Эрдогана, крах Венесуэлы, популисты в Бразилии и Италии — все это признаки изменения долгосрочного тренда. Маятник, уверенно летевший в сторону глобализации, интеграции, либеральных реформ и геоэкономической повестки, видимо, дошел до точки локального максимума (это произошло сразу после 2008 года) и двинулся назад — в сторону «национальных интересов», протекционизма, «прав большинства», «сильных лидеров», политики ради политики. Помимо множества отличий, более или менее интересных историкам и экономистам, период «глобализации» отличался от предшествовавших периодов национальной конкуренции свойством, которое впрямую касалось каждого жителя Земли: наиболее частыми политическими событиями предыдущих периодов, событиями, перерывы между которыми были редки и удивительны на общем фоне, были войны; в период «глобализации» количество войн кардинально сократилось, их масштабы значительно уменьшились. С конца 80-х годов прошлого века в мире в военных конфликтах ежегодно погибало в 2–3 раза меньше людей, чем в период 1960–1980-х годов, и в 5–6 раз меньше, чем после Второй мировой войны — и это при том, что население мира выросло всего за 50 лет в 2 раза. Конец периода глобализации угрожает возвратом к росту числа и жестокости военных конфликтов — и мы уже видим этот процесс на Ближнем Востоке. Роль войны в развитии человечества и ее экономические причины и последствия — тема печальная, но интересная. Мы в Фонде Карнеги затрагивали ее вскользь. Ниже — стенограмма одного из моих выступлений на эту тему (из организованной Фондом Егора Гайдара дискуссии «Экономика войны», прошедшей в феврале 2016 года).