Санкции, какими бы они ни были, менее всего страшны властной элите. Посещение США и ЕС для них — далеко не главная ценность в жизни. Спрятать свои активы они могут не только в системе трастов, но и (как уже в основном сделано) через неформальных, не связанных с властью и потому не подпадающих под санкции доверительных управляющих, которые для всего мира являются собственниками, но на деле лишь присматривают за имуществом узкого круга приближенных к трону лиц. Возможностей обогащаться у них в закрытой, находящейся под санкциями и потому в принципе непрозрачной и неподотчетной международному праву стране станет только больше, даже если будет перекрыт экспорт нефти и газа. А в то, что это случится в ближайшие годы, верится с трудом. Власти у них в результате санкций и естественного при этом «сплочения нации и усиления вертикали власти» будет только больше, рисков ее потерять — намного меньше.
Государственный бизнес — это аморфный конгломерат из компаний, которые являются кошельками власти, системами, контролирующими тот или иной внутренний рынок, кормушками для конкретных приближенных, случайно доставшимися государству кусками неэффективной собственности и так далее. Говорить о пользе или вреде для государственного бизнеса в целом невозможно, и, в частности, потому, что в его рамках основные задачи нормальных бизнес-компаний — прибыль и принесение пользы клиентам — стоят едва ли даже на 20-м месте. Единственное, что очевидно сегодня, — власть в России сама готова «развернуть» госбизнес спиной к США и ЕС, внутрь российского рынка и на Восток (последнее несколько эфемерно, но в головах власти сидит как реальная идея). Почему? Опять же, потому, что не маржа, не рынки, не польза для клиентов, а агентские издержки, контроль и возможность «брать помногу изнутри» — главные интересы. А это наиболее стабильные области оперирования. С убытками можно жить долго, а катастрофические убытки (если будут) можно закрывать из бюджета.
Для силовиков — насколько вообще можно говорить о такой разнородной и широкой с точки зрения позиционирования и ментальности страте — санкции крайне выгодны, и чем больше их будет — тем лучше. Идеологема силовиков (сознательно упростим это понятие) — это примат перераспределения над созиданием, рост собственного бюджета в качестве коллективного государственного подрядчика и обеспечение лояльности массы: конфликт массы с самой стратой силовиков и властью маскируется путем формирования образа внешнего и внутреннего врага и перенаправления негативной энергии на них. Необходимые условия для успеха — «форс-мажорные» обстоятельства в стране и экономические проблемы на фоне враждебного окружения. Это идеальный вариант, напрямую позволяющий не только «узаконить» свою позицию перераспределяющего, но и существенно ослабить оппонентов, поскольку всякая оппозиция идее силового контроля будет неминуемо ассоциироваться со слабостью перед лицом внешнего врага и даже с предательством.