– Курьер просил передать, – поясняет он, протягивая свою ношу. – Для вашей спутницы, мистер Грин, – уточняет, вежливо раскланявшись.
Маркус заметно хмурится и принимает подношение. И хмурится ещё сильней, как только открывает крышку. А ещё матерится. Довольно грязно, пусть и коротко.
На белой шёлковой подложке покоятся соцветия… чёрных орхидей. Тринадцать соцветий, если уж быть точнее.
И вот кто скажет, почему мне в одно мгновение становится нехорошо? Хотя прежде считала, что паршивее сегодня будет уже некуда…
– Где курьер? – мрачно проговаривает Вито, по всей видимости понимая в происходящем больше меня.
Служащий кивает в ту сторону, откуда сам пришёл.
– Закери позови, – бросает ему в ответ Бьянчи, а сам быстрым размашистым шагом движется в указанном направлении.
В моей голове тем временем словно взрыв ядерного реактора происходит.
– Маркус? – произношу тихонько, аккуратно тронув мужчину за рукав пиджака.
А в ультрамариновом взоре воцаряется непроглядная пелена ледяной ярости.
Брюнет никак не реагирует на моё прикосновение. Смотрит в одну точку, продолжая до побеления пальцев сжимать коробку с орхидеями. Его взгляд буквально застывает. Последнее длится примерно минуту. И прекращается только потому, что появляется Закери. В его руках одна из масок, которую я видела на мужчинах в зале. Этот факт вынуждает внутренне содрогнуться и отодвинуться от него подальше, тем самым прижавшись к Грину ближе. Глупость полнейшая, но так я чувствую себя более комфортно.
– Твою ж… – сквозь зубы тихонько ругается голубоглазый англичанин, заметив содержимое посылки.
Ну, вот. Он тоже в курсе… того, о чём лично мне остаётся только догадываться.
Я, конечно, не детектив, но воображение успевает нарисовать тысячу теорий, вплоть до того, что Гвендолин Грин не покончила жизнь самоубийством, а только инсценировала суицид, и теперь шлёт знаковые послания своему сыну.
– Мне нужен список всех, кто здесь был. Даже если это будет чёртова уборщица, заглянувшая судя на минуту по ошибке, – наконец, обретает способность говорить Маркус.
Закери понятливо кивает и заметно морщится, оглядываясь вокруг.
– Слишком много чужаков, – задумчиво протягивает он и вынимает из кармана пиджака телефон. На несколько секунд сосредотачивается на сенсорном экране, отправляя кому-то сообщение, а затем обращается уже ко мне: – Не отходите никуда без сопровождения. Даже если надумаете посетить туалетную комнату.
Он и прежде не отличался тактичностью, учитывая, что несколько часов назад сам покупал мне нижнее бельё в торговом центре, но… Я правильно понимаю, это не что иное, как проявление беспокойства о моей безопасности?