-Уйди! Уйди с прицела млять! - Орал Шурику зарядивший, наконец, "тозик" Петрович. И гусь-лебедь, как ни странно, его понял. Захлопал крыльями, как-то подпрыгнул и все же оторвался от "крокодила" на полметра, по-прежнему теряя перья. Снова, почти дуплетом, грянули два выстрела, и я невольно поразился точности попаданий. Один глаз у монстра лопнул, вторая тяжелая пуля попала в основание челюсти, своротив твари морду в сторону, словно снаряд башню танка.
Подаренные мне Шуриком несколько секунд отсрочки оказались очень кстати. Выйдя из ступора я, наконец, привел автомат в боевое положение и сдвинул флажок предохранителя, переведя его в центр. Стрелял прямо с коленей, не успевая подняться. Длинная очередь ударила по всему телу "крокодила", от головы до хвоста, заставив тварь задергаться на месте. После этого я вскочил и ломанулся назад, за почти погасший костер, давая больше свободного пространства для огня себе и Петровичу. Рядом уже слышался Димкин мат и лязг его пулемета, а вскочившая Надя схватилась за винтовку. У монстра оставались считанные мгновения, чтобы убежать или атаковать кого-то из нас. Но он оказался слишком озабочен своими проблемами...
Следующие выстрелы из двустволки почти слились с пулеметной очередью, а затем к ним добавила свою лепту Надя, открыв огонь из своей "Кармы". Глядя, как пули терзают тело рухнувшего на землю с разъехавшимися по сторонам лапами "крокодила", я от огня воздержался. Ему хватит.
Очевидно, к этому же выводу пришел и Петрович.
- Охолонись Димка! - крикнул он, после того как парень высадил в упавшего монстра еще одну очередь. - Побереги патроны! - Майор запаса осторожно подошел к твари и сделал еще один, контрольный выстрел ей в голову. Та даже не дернулась - видимо доза свинца превысила предельно допустимую для ее организма.
Я же одновременно с Надей поспешил к Шурику. Выглядел мой спаситель не очень: роскошный перьевой хвост подран, сломанное крыло волочится, на груди и шее видны кровавые разводы. Но, самое главное, живой. К нему уже спешила Надя, доставая на ходу аптечку, но вскоре недоуменно застыла рядом - опыта лечения гигантских птиц у нее не было. Желания помочь сколько угодно, а вот понимания с чего начинать лечение не имелось. Я тем временем вызвал свой виртуальный экран корректора и попытался "подключиться" к гусь-лебедю, уже ощущая чувства и эмоции птицы, среди которых преобладали злость и ярость, постепенно вытесняющиеся нарастающей болью.
- Потерпи, потерпи мой хороший, - Надя все же принялась бинтовать птаху поцарапанную шею. - Сейчас мы тебя подлечим.