– Не хочешь же ты сказать, что прочла его? – недоверчиво переспросила старушка. – Разве можно…
– О, я не собиралась делать это, – Бет перебила прежде, чем миссис Дримлейн сказала что-то нелицеприятное в ее адрес. – Я хотела отдать его вам, чтоб вы сами решили, что с ним сделать. И, признаюсь, чтоб задеть вас, напомнить о вашей жестокости к своей невестке теперь, когда вы так сочувствуете семьям погибших девушек, которые тоже были беременны.
– Навряд ли тебе удалось бы ранить меня сильнее, чем раню я сама, – при желании миссис Дримлейн не уступала Бет в желчности.
– Я не стану просить прощения, – торопливо ответила мисс Вортекс. – Не это сейчас главное. Я принесла этот дневник из богадельни в тот день, когда нашлась миссис Грин. Потом мы с вами и с судьей Хоуксли пили чай, и я сперва забыла о дневнике… А позже, когда вы сказали, что миссис Уорренби была сестрой покойного главного констебля Палметта, я решила прочесть дневник сама.
– Но почему? При чем здесь миссис Уорренби? – Кэтрин не могла промолчать, очень уж странным и волнующим казался ей разговор между Бет и миссис Дримлейн.
– Я подумала, что в дневнике могут быть упоминания о семье Уорренби и других людях, живших по соседству. Что в нем можно найти описания джентльменов, с которыми, как говорили, часто встречалась ваша невестка. И мы сможем догадаться, кто из них соблазнял и убивал тех девушек…
– И что же, ты догадалась? – Сердце Кэтрин замерло, когда она увидела помрачневшее лицо Бет.
Та молча кивнула. Миссис Дримлейн прижала ладонь к груди, чувствуя то же, что и ее юная подруга.
– Ты… скажешь нам? – Кэтрин поерзала на диванчике, страх и нетерпение охватили ее.
Бетси развернула ткань, остаток красивой некогда шали, должно быть, принадлежавшей Алисии. Старая кормилица берегла шаль, но от частого держания ее в скрюченных пальцах толстая ткань износилась, расползлась на нити мало-помалу. Остался лишь небольшой кусочек, в который и был завернут дневник. Кэтрин поняла вдруг, что уже видела этот сверток в руках тетушки Мардж в свой первый визит в богадельню. В ткань была завернута небольшая книга в золотистом сафьяновом переплете, лишь слегка потертом. Дневник выглядел куда лучше остатков ткани, должно быть, тетушка Мардж никогда не открывала его, но берегла, надеясь, что однажды Алисия войдет к ней и заберет свои секреты назад.
– Я думаю, вам лучше прочесть это, – она показала на тонкие полоски бумаги, торчащие из дневника. – Я сделала несколько закладок.
– Даже ради раскрытия преступления я не хочу читать дневник Алисии, – миссис Дримлейн брезгливо поморщилась. – Могу представить себе, как она отзывается обо мне. И как перечисляет мужчин, которым ей удалось вскружить голову… Бедный мой сын…