– Что ж, полагаю, юные леди, и нам с вами пора заканчивать чаепитие. Кэтрин, ты поможешь мне добраться до моей комнаты? – Миссис Дримлейн тяжело поднялась на ноги. – Мне нужно вздремнуть пару часов, а потом хорошенько подумать обо всем этом. Не могу избавиться от мысли, что я должна вспомнить что-то еще, что-то, имеющее отношение к этим убийствам. Но моя старая память почти так же слаба, как мои руки и ноги, и подводит меня раз за разом…
Кэти тут же выразила желание оказать своей старшей подруге любую помощь, а Бетси захотела навестить миссис Лофтли, ведь бедняжка до сих пор не знает, что миссис Грин пропала, не оставив ни единой весточки.
Вечером в своей комнате Кэтрин извела два десятка листов из своего альбома, пытаясь как можно точнее изобразить таинственную фигуру, нырнувшую в комнату мистера Тауба. Она, как и миссис Дримлейн, чувствовала, что упускает какую-то важную деталь, как будто в ее рисунке чего-то не хватает.
Девушка закрывала глаза, стараясь представить сцену в коридоре, несколько раз опасливо выходила в коридор и доходила до того места, откуда увидела незнакомца, а затем снова возвращалась в свою комнату и делала набросок за наброском.
Отчаявшись уловить то, что невидимым мотыльком порхало вокруг ее головы и никак не хотело опуститься на лист бумаги, Кэтрин забралась в постель. Как только она перестала заниматься делом, горе снова нахлынуло на нее, и она долго плакала о Дженни, не заботясь, как наутро будет выглядеть ее лицо.
Утром, впрочем, никому в «Охотниках и свинье» не было дела до опухших глаз мисс Хаддон. Известие о загадочных убийствах в Кромберри дошло до Лондона, и оттуда прибыли сразу трое журналистов, стремящихся опередить друг друга в наиболее точном описании событий.
Мистер Лофтли был доволен новыми постояльцами, и не думающими избегать его гостиницы из-за того, что в ней совершилось тяжкое преступление. Напротив, они осматривали все, что только могли осмотреть, с жадным любопытством, вызывавшим у Кэтрин тошноту, а у дядюшки Томаса – радость, которой он заметно стыдился. Ради новых гостей миссис Лофтли поднялась с постели, чтобы проследить за качеством уборки комнат, белизной скатертей и свежестью купленной кухаркой рыбы.
И только явившаяся с утра Бет, за которой отправили мальчишку-посыльного, была недовольна суетой. Кэтрин, разделявшая на этот раз неприязнь мисс Вортекс к гостям, слышала, как Бетси холодно отказала каждому из журналистов, просивших ее рассказать об убийстве мисс Морвейн. Сама Кэти старалась держаться подальше от столичных наглецов, скрываясь в нужный момент или в кабинете дядюшки Томаса, или в кухне, или где-нибудь еще, куда еще не добрались или откуда только что ушли настырные писаки.