Если обычное слово можно заменить на необычное, то на флоте всегда стараются это сделать: не пол, а палуба; не стена, а переборка; не потолок, а подволок; не лестница, а трап. На корабле, как и на судне, поначалу вы непременно будете спотыкаться не о порог, а о комингс. Да не просто спотыкаться, а набивать ссадины и синяки повыше подъёма стопы, на самом болезненном месте, где кость прикрыта лишь кожей, вплоть до характерных шрамов у некоторых из особо удачливых. Потому что чёртов комингс поднят над уровнем палубы сантиметров на тридцать, чтобы вода, порой заливающая палубу, не проникала внутрь надстройки. И если вы не привыкли высоко задирать ногу, перешагивая через этот порог, комингсы быстро научат себя уважать. А если кто-то вздумает проходить в дверной проём, хитро наступая на комингс, то очень скоро так треснется головой о верхний край непривычно низкого проёма, что урок будет усвоен с первого раза, пригибаться он будет инстинктивно, на автомате.
Впрочем, даже одна и та же вещь в разных местах может называться по-разному. Например, в машинных отделениях употребляется термин не палуба, а настил. Он состоит из отдельных металлических рифленых листов, называемых пайолами, или просто решёток. Дело в том, что под ними проходит масса трубопроводов, скрываются различные клапана, вентили и нижние части многих механизмов. Требуется оперативный доступ.
Если же название заменить нельзя, то меняется хотя бы ударение: как в словах компас и рапорт. Тем не менее, со временем консерватизм отступает, особенно на самых современных компьютеризированных судах. И кока уже вполне могут назвать поваром.
Потапов дал малый ход, затем самый малый. В таком режиме «Хаски» идёт практически бесшумно, двигатель еле слышно, водомёт тихо журчит. Кажется, что катер двигается по водной глади сам по себе. А тихоходный толкач-буксир, даже двигаясь по течению, словно стоял на месте, и лишь пенный бурун на носу и разбегающиеся в стороны волны-усы показывали, что движение всё-таки есть.
— Любезный! — солидным баском крикнул группер — Вы не подскажете усталому путнику, капитан «Далдыкана» нынче на судне?
Матросик, не вставая, зачем-то притянул к себе швабру. Не оценив юмор Кромвеля, он сделал удивлённые брови, шевельнул кадыком, прокашлялся и поведал:
— Да куда же он денется с парохода-то? В рубке он.
— Отлично! — заулыбался Павел. — Не могли бы вы...
Озвучить просьбу ему не дали. Услышав голоса, на крыло мостика выплыл сам хозяин буксира.
— В чём дело? Какие проблемы? — недовольно спросил он, внимательно разглядывая катер.