На Енисей шли добровольно и принудительно старообрядцы, находившие убежище в отдаленных скитах среди лесных чащоб. На Енисей неоднократно направляли военнопленных — шведов и польских повстанцев. Наиболее массовой была ссылка для пополнения служилого населения — гнали провинившихся казаков и стрельцов. В начале XVIII века появился новый вид ссылки — каторга, принудительные работы. Каторжан направляли на горные заводы и рудники, где использовали как дармовую рабочую силу.
Попавшие в опалу политические деятели, некогда близкие ко двору, запорожские казаки и участники восстания Пугачёва — кого только не приняли эти земли, ведь ссылка изначально стала весьма удобным способом избавления от неугодных. Она оказалась выгодна местным промышленникам, которые получали дешёвые рабочие руки. Ссыльных приписывали к какой-либо деревне, где им выделялся надел земли. Но мало кто из поселенцев хотел становиться крестьянином, земля не обрабатывалась… Немалые притеснения от уголовников терпело местное население, которое неоднократно обращалось к правительству с жалобами. Количество ссыльных порой в два раза превышало число старожилов. Следом за уголовниками пошли этапами декабристы, члены многочисленных революционных кружков.
После революции семнадцатого года началась советская ссылка — массовое переселение кулаков, настоящих и мнимых врагов народа, а перед войной и в ходе её — депортация неблагонадёжных, как считалось, людей из вошедших в состав СССР в 1939-40 годах республик Прибалтики, районов Западной Белоруссии и Украины. Следующей волной стала депортация немцев Поволжья, затем потянулись калмыки. Позднее пошла волна пособников фашистов. Кроме спецпоселений в районе были и лагпункты СибУЛОН — Сибирского управления лагерей особого назначения. Это было ещё одно Великое переселение. Тысячи людей вынужденно оказались на берегах Оби, Енисея, Лены, по их притокам.
Енисейский тракт, по которому людей гнали на севера, таит по обочинам сотни безвестных могил. Берега заселяли просто. Остановится баржа, конвоиры высадят на безлюдный берег десяток-другой плачущих семей, скинут кое-какое имущество и средства лова — устраивайся, как можешь, живи, если выживешь. Ни хлеба поначалу, ни варева, ни крыши над головой. Ютились по шалашам и рыли землянки, гибли от холода-голода, от цинги. Зато возникали лесхозы и леспромхозы, строились заводы и комбинаты. Затем местных и пришлых людей собирали в колхозы.
— Зачем сюда столько людей отправляли, на Кас, в частности? — тихо поинтересовался Павел.
— Ответ прост: готовить лес для страны, — голос Потапова зазвучал так же негромко. Как-то не хочется орать в этой странной тишине.