– Это тот же вопрос, – ответил он.
– Нет.
– Тот же.
Я доела мороженое.
– Это разные вопросы.
– Одинаковые.
– Разные.
Он застонал и посмотрел на меня.
– Ты упрямая. И раздражающая.
– И я жду… – я пожала плечами. – Ладно тебе. Я поделилась историей. Ответ – забота.
Он напрягся, словно готовился к удару.
– Я хочу в колледж, и я был бы первым в семье, – он плелся, словно тянул за собой семью слонов. – Но мое желание не важно, ведь я не смогу пойти в колледж. Я уверен.
– Почему нет?
Он раздраженно вздохнул, потому что мой вопрос был ожидаемым.
– Есть три причины.
Я сунула руки в карманы.
– Ты прогулял первые пару лет в старшей школе. Подумаешь. Так у всех, – Кэллам посмотрел на меня, не веря, что так у всех. – Ты трудился последний год, и постараешься в этом году, наберешь нормальный средний балл. И ты так сильно бегаешь, так что это должны учесть. Несколько уроков не удались – но это не повод бросать идею колледжа, если хочешь там побывать.
Кэллам остановился у старой католической церкви, судя по виду. Там было много широких ступеней, ведущих к большим деревянным дверям. Там даже была колокольня. Он уселся на одну из нижних ступеней, сцепил ладони.
– Не просто «несколько уроков», и это только первая причина.
– Какие еще две? – я опустилась рядом с ним, держась на безопасном расстоянии.
– Вторая – я не хочу бросать маму. Лето – одно дело, но четыре года – это много, а у нее остался только я. Папа… брат… они бросили ее. Я не могу так, – он сцепил ладони так, что вены проступили под кожей.
– Но ты будешь учиться. Сможешь приезжать. Выходные, праздники и так далее. Ты не бросишь ее, как твой папа, и не окажешься в тюрьме, как твой брат, – я начинала понимать, почему Кэллам был загадкой. – Я тебя понимаю, и это даже по–геройски, что ты хочешь заботиться о маме, но она не хотела бы, чтобы ты оставил мечты, чтобы быть с ней и ужинать вместе, – я посмотрела на него, а он глядел на небо.
– Это не самая великая причина в мире, но есть причины хуже, чем желание заботиться о маме.
Я кивнула. Он был прав. Я так трудилась, чтобы оказаться там, где была, и сколько раз я думала остаться ближе к дому, чтобы приглядывать за Гарри?
– А третья причина?
Стало тихо, и причина явно была большой.
Он сцепил руки и пожал плечами.
– Я проваливаю тесты.
– Проваливаешь? – медленно отозвалась я, словно ослышалась. – Какие тесты? Определенные предметы? – я подвинулась ближе.
– Любые. По всем предметам.
Я задумалась. Кэллам воплощал спокойствие под давлением во всех ситуациях, я не могла представить, как он теряет самообладание при тесте, опущенном перед ним.