А что дальше?
Дальше меня ждала участь Ибри. Витхар узнает о ребенке (это дело двух-трех месяцев), даже если я не пойду к лекарю, даже если не скажу об этом ни единой живой душе, это станет заметно. И даже если представить, что я смогу скрывать это под одеждами, он все равно почувствует пламя, набирающее во мне силу.
Пламя нашего малыша.
Или, точнее сказать, моего.
Нашим он был бы, если бы Витхар сделал мне предложение и объявил своей женой, но он этого не сделает. Уже не единожды он давал мне это понять, а значит, и выбора у меня нет. Когда ему все станет известно, отбор для меня будет закончен, и я присоединюсь к Ибри в вынашивании дракончика. До той минуты, пока какая-нибудь нэри с подачи будущей (или уже настоящей) правительницы не решит, что у нее получится лучше, чем у нэри Ронхэн. Или какой-нибудь хаальварн, на первый взгляд безоговорочно преданный Даармарху (а может статься, и вполне преданный правительнице), не поступит так же, как тот предатель с матерью Витхара.
Нет, я не хотела такой участи.
Ни для себя.
Ни для того, кто рос внутри.
Возможно, именно поэтому я приняла решение — одно из самых сложных в моей жизни. И после того как я его приняла, заснуть уже не представлялось возможным. Полночи я провела, ворочаясь с боку на бок на мокрых от пота простынях (меня бросало то в жар, то в холод). Может быть, тот, кто был частью меня, чувствовал, что я собираюсь сделать, а может быть, ему просто передалось мое состояние.
Второе вероятнее, но так или иначе мне не раз и не два приходилось сдерживать рвущееся на волю пламя.
Поэтому когда я поднялась (с темными кругами под глазами, бледнее снегов Севера), первым делом отправилась в купальни, а после решила привести себя в порядок. Методичное разделение прядей, еще немного влажных, гребнем, расчесывание и укладка их одна за другой в прическу помогло мне немного расслабиться и прийти в себя. Наряд я выбрала, не глядя, но именно под светло-персиковое платье уже наносила неброский макияж.
То, что обо мне наверняка говорят во дворце после вчерашнего — еще не повод давать им всем дополнительную возможность позлорадствовать. Зато есть на что списать мою утреннюю бледность.
— Вы… вы сами собрались, местари? — окончательно растерялась Лирхэн.
— Да. Мне не спалось.
Нэри замялась: по ней было видно, что она все еще переживает из-за прерванного свидания и что ей не терпится об этом поговорить.
— Я просто хочу, чтобы вы знали, — неожиданно выпалила девушка, — мы с Фархи все равно на вашей стороне. Что бы ни случилось.
— Я знаю, — кивнула. — Иначе бы вас здесь не было.