— Да, — произнес он, — другая женщина моего сына вряд ли бы заинтересовала.
Я не стала уточнять, комплимент это или нет, зато уточнила другое:
— Правда, что проблемы в Лархарре обеспечили вы?
— Вы всегда все говорите прямо в лицо, эсса Ладэ? — У них даже голоса были похожи тембром, разве что у Гроу было больше глубокой хрипотцы.
— Почти. Иногда я стесняюсь, — спокойно посмотрела ему в глаза.
— Хотите кофе?
— Не откажусь.
Не знаю, можно ли было назвать начало разговора удачным, но Гранхарсен попросил принести нам кофе и смотрел на меня теперь уже прямо, а не сверху вниз.
— Значит, Лархарра. Мой сын поделился с вами этой проблемой?
Нет, я считала ее из закромов Вселенной.
— Это кажется вам странным?
— Если честно, да. Джерман вообще редко говорит о проблемах. Не считая его характера, у него всегда все отлично. Для остальных.
Значит, меня как-то выделили из остальных?
Дурацкая мысль, которая пришла совершенно не вовремя. В минуту, когда мне нужно быть предельно сосредоточенной и собранной: этим политикам доверять нельзя. Чуть расслабишься, сразу возьмут в оборот, повесят перед носом маларрнелу, и будешь за ней скакать, сам не понимая зачем.
— Вы не ответили на вопрос.
— Вы тоже, эсса Ладэ.
— Ладно, — решила, что сейчас самое время уступить. — Джерман мне обо всем рассказал.
— Да, проблемы в Лархарре — моих рук дело, — подтвердил Гранхарсен, глядя мне в глаза.
С каждой минутой я отличала все больше сходства, и это начинало нервировать. Одно дело — ехать к гипотетическому отцу Гроу, далекому и недосягаемому, другое — оказаться рядом с ним так близко и понимать, насколько он его отец. Даже нижнюю челюсть и форму носа, если присмотреться, как одной рукой вылепили.
— Почему? — просто спросила я.
— Значит, мой сын рассказал вам не все?
— Он рассказал, что у вас была договоренность: последние съемки и возвращение, но вы с какой-то радости решили, что вернуться он должен раньше. Джерман отказался, после чего начались неприятности. — Иногда откровенность — лучшее оружие, и, кажется, это был тот самый случай.
Ноздри иртхана едва уловимо шевельнулись.
— Поразительно, — произнес он.
— Что именно? Что вы, пытаясь наладить отношения с сыном, делаете все, чтобы этого не произошло?
— Полегче, эсса Ладэ. — Гранхарсен не повысил голос, но меня окатило холодом.
На мое счастье, в этот момент вошла секретарь с кофе. Аромат горячего бодрячка ударил мне в мозг и включил даже то, что до этой минуты было выключено (оказывается), а именно инстинкт самосохранения.
— Тем не менее, — произнесла я, когда мы снова остались одни, — такое не способствует установлению доверительных отношений.