Интеллигенцию Томас любил за предсказуемость, однобокость, за все эти разговоры о предначертанности великого пути России, о великих Революциях, о роли великой личности в истории. Однако вот странность. Как показала практика, у интеллигентов высокопарные заумные вопросы почему-то всегда сводились к частным ответам. Тихоня умел слушать, внимать советам, рассуждениям. Он знал, что рано или поздно эти очкарики с аскетическими лицами, горящими глазами, фанатики, азартно проповедующие атеизм, отдадут ему душу оптом и в розницу. И не за мир во всем мире, не за победу пролетариата над Антантой, не за доходчивый ответ Чемберлену, а за банальное восстановление половой функции организма, изобретение вечного двигателя или спасение любимой доченьки-растратчицы из сырых застенков бахмутской тюрьмы.
И стояло! И крутилось! И спасалось! — а новоявленные, когда-то царские, а теперь советские интеллигенты, говорящие о возвышенном, о новой народной религии, государстве, литературе, после беседы с простым рабочим парнем вдруг переставали быть людьми... Чертыхальски поражался, почему эти когда-то набожные и привыкшие думать, что умнее их нет на всем белом свете люди доверяли ему самое дорогое, что может быть у человека, ему — незнакомому им юноше? Даже не комсомольцу! Юноше, который так жадно внимал их видению развития страны, континента, человечества, наконец... Верили собеседнику, который непостижимым образом перед ними превращался в факирапрофессорамедиума-иличтотамещётакогостранногоможнопридумать. Завоевав первое внимание, Тихоня заставлял собеседников его слушать, кивать, поддакивать и соглашаться на простой научный эксперимент — узнать эмпирическим путем, есть ли душа у человека или нет.
Да, лихое было время, бесшабашное...
Может ностальгия тому виной или скука, но Тихоня решил вспомнить прошлое. Закинув удочку, он стал ждать, что произойдет, какую историю подкинет Городок. Время тянулось медленно. Мимо проходили очкастые студенточки с книжками в сумках и рюкзаках, мамаши возили в колясках капризных малышей. Куда-то спешили потасканного вида мужчины в спортивных штанах с «пузырями» на коленях, бабушки с авоськами, парни с приятно пахнущими спичечными коробками в карманах «адидасовских» костюмов.
Тихоня съел мороженое и решил не ждать, пока с ним кто-то заговорит — пора самому проявить инициативу. Стрельнул сигаретку у рыженькой девушки — Чертыхальски не курил, но для «прикормки»... Барышня достала пачку, открыла, подавая сигарету, выдержала взгляд, а потом, всепонимающе улыбнулась и пошла дальше по своим делам. Тихоня хотел сказать ей вдогонку что-то забавное, смешное, но на ум ничего не пришло. Вот, блин, подумал, старею что ли? Сделал пару затяжек и, морщась, выбросил ещё целую сигарету в урну.