Томас про себя отметил, что программист всё отлично слышит и понимает, однако как настоящий интеллигент, промолчал, предпочтя игнорировать неприятное ему слово. Но стоило погладить против шерсти и вот, — полезло! Так, тему экстрасенса убираем, а то всплыли слишком неудобные вопросы, повоюем проверенным способом...
— Хорошо, вы за православную церковь и Россию. Но где логика? Мы с вами находимся на территории независимой Украины. Как это понимать?
— А! — программист одним махом сломал загодя подготовленную Томасом ловушку: — Страна, заложившая в основание своей государственности церковный раскол, нежизнеспособна. Украина — это небольшая империя, а — как нам доказал двадцатый век — империи в современном мире долго не живут. Тут и жадной старшины не надо — все произойдет естественным путем. Одно поможет другому.
Тихоня некоторое время молчал, потрясенный простотой и эффективностью довода. А братец-то зубаст. Хорошо, но мы подступим с другой стороны.
— Здесь я согласен: если каждый улус или волость начнет подминать церковь под себя, так можно и до мышей дойти. Но в данном утверждении вы противоречите сами себе.
— В чем же?
— Утверждая, что страна, принявшая церковный раскол, обречена на разрушение.
— Что вы имеете в виду?
Томас подсел ближе и, соединив кончики пальцев рук, стал говорить, при этом, в самых эмоциональных точках монолога разъединял получившийся овал и тут же возвращал назад, словно в подушечки были встроены магниты.
— Давайте обойдемся без излишних углублений в историю церкви Руси: влияние Могилянки на Москву, дружбу с католиками — там дров таких можно наломать, не разгрести всем миром.... Возьмем только то, что всем известно и не требует толкования. Первое. В каких краях селились раскольники-беспоповцы?
— На се-е-евере, — ответил Иван Степаныч протяжно. По блеску в его глазах стало понятно, что он догадывается, куда клонит собеседник.
— Именно. Урал, Поволжье, север, центр. Многие называли себя поповцами, но фактически являлись староверами. Официальным цифрам веры нет — они были серьезно занижены. С этим спорить не будем?
— Ну, думаю, тут ваша правда, — согласился он, кивая. — Подобные явления не редки. Читал, что в эпоху гонений евреям разрешается креститься или принимать ислам, если в душе они по-прежнему чтили Тору. Вступить в коммунистическую партию, при этом не отказываясь от Христа, это... нормально.
— Реформы Никона проходили в пятидесятых годах семнадцатого века, когда крепло государство Российское, — говорил Томас, смотря Ивану Степанычу в переносицу, — воевало с поляками, присоединило Украину, при этом в русской церкви начинался такой раскол, что нынешний — это просто чихнуть и растереть. Кто при власти, да с капиталом, тот за попов, а крестьяне — против. Кажется, что тут такого, тремя перстами креститься или двумя? А поди ж ты, стали друг на друга волком смотреть. Гонения на церковь после Революции — это все отзвуки того раскола! Так что не только Украине следует опасаться разрушения, но и России.