Вот такая была и есть Антонина Петровна фон Унгерн. Представили? Теперь вы поймете моё удивление, когда эта дама весом в полтора центнера при появлении Томаса бросила на стол веер, с помощью которого спасалась от жары (я уже говорил, что кондиционеров тогда в горсовете не было?), и козочкой спрыгнула на пол. Оп — ля! — попала в ранее намеченные панельки!
Антонина Петровна направилась к Томасу, закричав: «Тихо-о-о-о-о-о-оня-а!!!».
Состоялась встреча на Эльбе. Объятия, поцелуи, похлопывания по бокам, дружественные тычки, покачивания головами, прицокивания. Антонина Петровна сияла, как золотое солнышко на масленицу.
— Ах, гад, как сохранился... Красив, свеж. Чем вас только на пагорбах кормят?
В ответ гость сопел, улыбался и краснел словно мальчишка.
Баронесса всплеснула руками:
— Хоть убей, не верю — Тихоня снова в Городке!!! Сам Томас Чертыхальски спустился к нам, горемыкам. Это ж надо? — спросила сама себя, и тут же ответила: — Надо! Надо отметить! Твои ж роги-за-ноги!
И снова бросилась лобызаться.
Томас с трудом высвободился из объятий.
— Тоня, душенька, и я рад. Отпразднуем. И я соскучился! Очень! Но хочу предупредить...
Антонина Петровна вдруг сделал грозные глаза.
— С проверкой?
— Успокойся. — Томас, засунув руки в карманы брюк, вздохнул. — В отпуск. Вот, решил отдохнуть пару неделек. Расхолодить косточки, так сказать. Подышать свежим воздухом, повидаться со старыми друзьями, подругами. С тобой «скляночку» выпить.
Баронесса погрозила пальчиком, на котором плотно сидел перстень с огромным черным камнем.
— А, жук чухонский, всё помнит. Эх, Тихоня, для тебя хоть клад из-под земли.
Она огляделась по сторонам, словно только что проснулась.
— А что это мы у порога стоим? Проходи, гость дорогой, будет тебе и «скляночка», и твой любимый балычок, пойдем.
Проведя Томаса вглубь кабинета, она усадила гостя в кожаное кресло, а сама засеменила к сейфу. Ключи висели на кожаном шнурке. Шнурок на шее. Саму связку не было видно, потому как она покоилась далеко в декольте. Когда надо было отпереть сейф, Антонина Петровна — не знаю почему, может по старой привычке, которая осталась после работы в ЧК, может ещё что, — но баронесса становилась так, чтобы посторонним кроме её спины ничего не было видно. В этот раз — о, чудо! — она при Томасе достала ключи, выбрала нужный — гость видел какой! — и отперла сейф.
Вытащив оплетенную ивняком бутылку, Антонина Петровна поставила её на полированный столик. Поставила перед... Тихоней. Теперь его можно называть и так. Рядом с бутылкой скоро оказалась тарелочка с тонко нарезанной ветчиной, жемчужное пахнущее чесночком сало, бастурма с красным ободком, янтарные кусочки балыка, ломтики черного хлеба и две глиняные старинные рюмки.