Логан лежал на боку, стонал, сдерживал порывы рвоты, и на него сверху падал снег. Двигаться Логан не мог, но он прекрасно видел Отчаянного Дага. Старик на ходу обернулся и заметил, что преследовавший его полицейский лежит возле рельсов. Даг остановился, повернулся и всмотрелся в Логана, отрывисто дыша.
Потом пошел по рельсам обратно, к Логану. На ходу достал из кармана что-то блестящее.
У Логана по спине потек холодный пот.
– О господи…
Он попытался перевернуться на спину и встать на ноги, пока Отчаянный Даг не подошел к нему. Но нестерпимая боль в животе сковала его тело, а смерть приближалась к нему по железнодорожному полотну.
– Тебе не надо было за мной бегать, – произнес Даг прерывающимся голосом. – Надо было своими делами заниматься. Я тебя щас научу кое-чему, мистер Кабан. – Он вытянул вперед руку, сжимая что-то блестящее. Это был нож с выскакивающим лезвием, которое уже выбралось из своего убежища в рукоятке.
– О господи, нет… – выдохнул Логан.
Это случилось снова!
– Я люблю бекон, да, очень люблю… – Лицо у Дага было ярко-красное, испещренное синими лопнувшими венами, один глаз скрывало бельмо. Старик посмотрел Логану в глаза и криво улыбнулся, так что обнажились желтые от никотина зубы. – В беконе ведь что самое главное? Главное в беконе – нарезать его красиво и тоненько.
– Нет… – Логан снова безуспешно попытался перевернуться.
– Ну что, не хочешь поплакать, а, мистер Кабан? Ты у меня рыдать сейчас будешь, как дитя. Черт, я не буду тебя за это винить. Потому что это очень больно!
– Нет… Пожалуйста, не надо! Не делайте этого!
– Нет? – Даг засмеялся, смех перешел в глухой отрывистый кашель и закончился потоком черно-красной слюны. – Что? – сказал он, когда дыхание наконец вернулось к нему. – Ну что я потеряю? А? У меня рак, мистер Кабан. Один засранец сказал в больничке, что у меня год, самое большое два. И эти годы будут очень дерьмовые. А вы, ублюдки, за мной пришли – ведь так?
Логан стиснул зубы и оттолкнулся от земли, почти встал на колени, но Даг толкнул его ногой в спину. Земля ударила Логана в грудь.
– А-а-а-а-а-а-а…
– Вы, ублюдки, опять хотите меня посадить. А я живым уже не выйду. Рак пожирает мои легкие и кости. И что мне будет за то, что я тебя сейчас нашинкую? Я подохну до того, как истечет срок моего заключения! Что для меня еще один труп, а?
Логан застонал и перевернулся. Почувствовал, как на лицо падает холодный снег. Пусть он говорит. Пусть говорит, и, может быть, кто-нибудь придет. Кто-нибудь из полицейских. Констебль Ватсон. Кто угодно. Господи, прошу тебя, пусть кто-нибудь придет!