– Совсем не смешно, – сказал Логан.
Смех стих, на лице осталась глупая улыбка.
– Простите, сэр, – сказала Джеки Ватсон.
Молчание.
Ватсон вела машину по Роузмаунт. Погода сделала передышку, и над блестящим серым гранитом раскинулось великолепное голубое небо.
– Сэр, – сказала Джеки Ватсон и замялась. Откашлявшись, начала снова: – Сэр, насчет сообщения, которое я вам оставила на телефоне вчера вечером…
Пульс Логана участился.
– Ну я совсем недавно об этом подумала, – продолжила Ватсон, вставая за автобусом в поток машин. – Вы знаете, как все может быть превратно истолковано. В смысле, когда вы не отзвонили, я подумала, что, может, чем-то вас обидела. Типа того.
Улыбка застыла у Логана на лице. Джеки от этого отказывалась. Притворяется, что он ее не так понял.
– Я был в больнице, – сказал Логан. – Там запрещено пользоваться мобильными телефонами. Ваше сообщение я прочитал около полуночи. Я позвонил, но ваш телефон был выключен…
– О, – произнесла она.
– Да, – произнес он.
Снова молчание.
Солнце било в лобовое стекло, нагревало машину изнутри и превращало ее в микроволновку на четырех колесах. На следующем перекрестке автобус поехал налево, Ватсон повернула направо. Дома были украшены к Рождеству: деревца на подоконниках, гирлянды вокруг входных дверей, праздничные рождественские венки на дверях и веселые гномы возле дверей. Логан даже заметил одного пластикового оленя с мигающей красной лампочкой вместо носа. Очень художественно.
Логан наблюдал, как мимо проплывают покрытые снегом дома, рассматривал украшения, думая о своей пустой холостяцкой квартире. Даже ни одной картинки на стене. Может быть, деревце купить? В прошлое Рождество оно ему не понадобилось. Он провел праздник в громадном доме Исобел, там были две настоящие елки, увешанные самыми модными украшениями. Только он и она. Жареный гусь из универсама. Исобел не верила во все эти приметы, кому какой кусок гуся достанется. Все утро занимались любовью.
А на это Рождество, возможно, придется ехать к родителям. Все семейство соберется. Ссоры, обиды, потом все напьются, кислые улыбки, чертова «Монополия»… Мысли прервала появившаяся впереди фигура. Мужчина, опущенная голова, бредет по снегу. Джим Ламли, отчим Питера.
– Притормозите на минутку! – попросил Логан, и Ватсон припарковалась у тротуара.
Логан вышел из машины, догнал медленно идущего человека и похлопал его по плечу:
– Мистер Ламли?
Джим Ламли повернулся. Глаза красные, как и нос, подбородок зарос жесткой щетиной, неухоженные волосы топорщатся. Минуту он, не узнавая, смотрел на Логана, потом внутри у него, наверное, что-то щелкнуло.