Каждый поцелуй с Вайолет для меня стал словно первым поцелуем. Раньше воспоминаний о женщинах у меня не было. Вайолет стерла все, освободив от всего прошлого. Я убрал волосы с ее лица, ее ноги скользнули по моим, подталкивая меня.
Она застонала, и я отступил.
— Ты отлично целуешься, — сказал я.
— Тебе в ответ.
Я прижался губами к ее подтянутому животу, затем облизал пространство между грудями.
— Кажется декадентским. — У меня не было других слов объяснить свою слабость, которую чувствовал перед ней, находясь здесь.
— Секс?
— То, что ты голая, и я провожу время в твоей компании. — Не часто я получал удовольствие, проводя время вне работы, но здесь я точно хотел быть.
— Это важно?
— Да, лучше, чем твоя юбка вокруг талии и мои брюки, спущенные к ногам. — Она заслуживала большего, чем быстрый трах у стены, каким бы хорошим он ни был. Хотя кончала она мощно.
Она засмеялась.
— Ну, это тоже было весело.
— Мне нравится это состояние, когда не нужно торопиться. Чтобы насладиться тобой.
Она провела пальцем по моей брови и улыбнулась.
— Хорошо сказано.
— Я серьезно.
— Ты не говоришь ничего, что не серьезно, вот почему твои слова имеют большое значение.
Она была права. Мне нравилось проводить время с этой женщиной (голой или в одежде) и мне нравилось, что она достаточно хорошо уже меня знала, чтобы понять, что я никогда не лгу.
Я вздохнул и окинул взглядом ее тело.
— Я не знаю, с чего начать.
В ответ она раздвинула ноги.
Я хмыкнул.
— Ох, а? — Спросил я, она просто улыбнулась. Ей хватило бы уверенности сказать то, что она хочет, но она понимала, что я контролирую ситуацию и с этим ей придется считаться. Я буду решать насколько сильно, насколько глубоко и как долго.
Я переместился между ее ног, широко разведя ее бедра. Поднял глаза, она смотрела на меня, как я наслаждаюсь ее киской. Я оттягивал удовольствие, готовясь, когда смогу попробовать ее вкус. Вздохнув полной грудью, опустил язык на ее киску, а кончик пальца коснулся ее входа. Она пахла жасмином повсюду — это было идеальное сочетание сладости и секса.
Ее руки взлетели к моему затылку, поднял язык и начал исследовать ее складки. Она выгнула спину и громко застонала, отчего кровь прилила к моему члену. Я закрыл глаза, пытаясь не думать об изгибах ее тела, теплоте кожи, желая сделать ее слишком мокрой. Когда я засуну в нее свой член, мне хотелось, чтобы она была в таком отчаянии, что согласилась бы сделать все, что я потребую.
Она попыталась подвигать бедрами, но я удерживал ее на месте, когда она дернулась всем телом.
— Александр, — простонала она. — Александр.