— Мимикрия, — улыбнулся доктор. — Хочешь скрыть — замаскируй под привычное. Итак, доставайте ваш Бубен, маэстро Симон. Солнце уже садится — скоро можно приступать. Пока предлагаю желающим подкрепиться фруктами и глотком рейнского.
— А мы со своим! — Толстон Пью, подмигнув, протянул Семёну объёмистую флягу. Тот отпил, крякнул от удовольствия и гулко ударил в Бубен. Звук отразился от стен расщелины тоскливым эхом.
— И в чём, вы полагаете, доктор, может быть сила этого варварского инструмента? — осведомился Адольф.
— Ну, теоретически это попытка примитивных народов преодолеть линейность времени. Шаманы использовали его в корыстных целях, чтобы в состоянии транса подглядеть ближайшее прошлое и будущее. Ведь возможности магов древних рас были им уже недоступны — приходилось заниматься самодеятельностью. Заметьте, что форма бубна копирует форму виманов — летающих блюдец Гипербореи. Вероятно, и вибрации используются те же. Но если Бубен и Портал вступят в резонанс — мы можем добиться совершенно непредсказуемых эффектов… Если этот бубен, разумеется, настоящий. Я вижу на нём какие-то знакомые знаки — позвольте взглянуть, коллега?
— Эй, руки! — отскочил Будённый, как от змеи. — Знаем уже ваши фокусы — сперва купите, потом и лапайте себе на здоровье!
— Как скажете, — обиделся Штайнер. — Однако ваша революция, кажется, превратила вас всех в параноиков. Клаус, что там у нас с закусками?
С закусками всё было на высшем уровне, как и с аппетитом у присутствующих. На соседнем отроге в кустах товарищ Исаев-Блюмкин, затаившись с биноклем, сердито истекал слюной — он-то едой не запасся. Зато был на шаг впереди всех, как ему казалось. На стороне Штайнера — опыт и тысячелетняя европейская традиция, на стороне Блюмкина — звериная хитрость, бомба и наган. Впрочем, поглядим, — Яков подкрутил окуляры… «Что-то наши друзья у пещеры не к добру засуетились! А этот шофёр в куцавейке — чего это он там выплясывает? Ого — так и есть, скандал! Жирный погнался за нашим педиком. Вот педик упал, выронил Бубен, бегут. Удар — и Штайнер передаёт Бубен шофёру!» — с футбольными интонациями ехидно комментировал из кустов Блюмкин заснеженным вершинам.
На самом деле всё было проще не придумаешь — Коле Дурову хотелось домой в деревню. Ещё ему ужасно как приглянулась красотка Грета и бубен — под такой на Купалу русалок гонять — одно удовольствие. Вот и решил ефрейтор Николаша тряхнуть стариной — чему деды-мазыки учили. Чай, за войну не всё перезабыл… Стоило Семёну заколотить в Бубен — как Коля у машины, слегка поводя плечами, принялся тихонько притопывать и гудеть нутром. Пошли Навьи. Ага, кажись поймал. С двумя фрицами всё ясно — обиделись за войну, чего-то замышляют. Задумали Бубен отнять и использовать не по-хорошему. Хрена вам, пацаны!.. Штайнер — мужик незлой, хотя и самодур, хочет этих двух себе в секту заманить. Это на здоровье, развлекайтесь! Грета — ха, да она сама со мной не прочь! Уважаю, справим-ка это дельце мирком-ладком. Так, а что с Будённым? Фу-ты, срам какой! Глядеть противно… Вот даже как? Да ещё у Толстона бумажник спёр! Ну, нет, этого дядю пора к ногтю…