Через несколько минут он возвратился, тяжело дыша и поддергивая на ходу сползающие штаны.
Мимо них промчался на велосипеде краснощекий парень в шелковой коричневой тенниске и серой кепке. Не доезжая нескольких метров, он заложил за спину руки, отпустив руль. Потом, приподняв кепку и, будто не замечая Кольку, прокричал насмешливо:
— Знатному добытчику наше с кисточкой!
— Сашка Кочкин… Меня дразнит. Заносится, холера, — с ненавистью выдавил Володька. — С утра до вечера гоняет на велосипеде. Тем и занят. Живут, как в раю, ничем не брезгают, чтобы нажиться. Ихний Ванька председателем артели был, да проворовался. Мы с дедкой с ними воюем…
В дом к Нестеровым Володька не пошел:
— На лавочке подежурю. Венера у вас ехидная сучка. При хозяевах цапнуть может.
Когда Колька раскрыл жестяную коробку из-под монпансье, глаза у Володьки зачарованно заблестели, выражение недоверия на его лице сменилось страхом — вдруг, показав свои богатства, Колька захлопнет крышку и ничего не даст.
— Выбирай любую, — великодушно предложил Колька, разложив на скамейке весь запас лесок.
Володька осмотрел шелковые, волосяные, пеньковые…
— Эту, — наконец ткнул он пальцем в капроновую лесу, единственную в Колином рыболовном хозяйстве.
Кто думал, что так обернется? Кольке, честно говоря, жаль было расставаться именно с этой.
— Волосяные и шелковые прочнее, — сказал он, надеясь, что Володька передумает.
Но у правнука основателя Бобылихи немедленно скисло лицо: мол, так и знал… Сладко поете…
— Ладно, бери капроновую. В придачу получай вечную наживу, — расщедрился Колька и вынул из банки оранжевую муху — с крылышками, с лапками. Крючок, на котором сидела муха, трудно было заметить.
— На такую муху харюзь идет, — заволновался Володька. — У дяди Алеши есть такие. Ты тоже бери леску с мухой и пошли к Авдотьиной шивере. Удилишков у меня полно. Изладим удочки. А в озерке и баловаться не станем: одни мелкие карасишки. Кочкины намедни весь крупняк неводом выбрали.
Колька сбегал в избу, спрятал в рюкзак банку, сказал бабушке, куда собирается.
— Порыбачь, порыбачь, Николашенька, — ласково улыбнулась бабушка Дуня. — Только далеко не уходите. Собак с собой прихвати, нечего им во дворе толочься.
Колька свистнул собак, и диво — они побежали следом.
Володька уже спешил навстречу с двумя длинными удилищами на плече. Впереди него бежал рыжий пес.
Ребята перелезли через поскотину, отделяющую деревню от тайги. И тут начались мучения. Пришлось продираться сквозь заросли дикой малины и шиповника. Ими густо затянуло пространство между выгоном и лесом. К тому же не менее яростно, чем вчера, на рыбаков накинулся гнус. Володька, хоть и был в одной майке и босиком, внимания не обращал на мошку, изредка похлопывал себя по худым рукам и равнодушно поругивался. А Кольке вторично пришлось испытать бешеную атаку гнуса, пока они выбрались к реке. Здесь ветер прогнал ожесточенное темное облако.