Расположились на косе, усыпанной золотистой галькой. Недавно косу покрывала вода. От обилия крохотных водоемчиков золотистая поверхность выглядела пестрой, словно кто-то разбросал среди песка и гальки синие лоскутки разных форм и размеров. В низких местах через косу прорывалась вода, образуя маленькие бурные русла. В этих местах песок был вымыт и оставались одни крупные камни.
— Сыми ботинки, измочишь, — деловито сказал Володька.
Он подтянул штанины выше колен, скрутил их и ловко подоткнул. Прыгая по острым скользким камням, мальчуган добрался до края россыпи и вошел в маленькую заводь, отгороженную от шиверы исполинскими валунами. Его муха немедленно заплясала на воде, двигаясь навстречу мчащимся через камни потокам.
Колька разулся, снял штаны, оставшись в одних трусах. Но ему не хватало Володькиной сноровки и ловкости. У первого же перехода через поток он поскользнулся на покрытом слизью голыше и шлепнулся.
— Удилишком упирайся, — крикнул Володька, заметив несчастье товарища.
Нет, Кольке положительно не везло! Он разрезал ногу. Каменная плитка, зажатая между голышами, была остра, как стекло.
Только присутствие Володьки заставило Кольку закусить губу и не заплакать. Перевязывая рану носовым платком, он ненавидел себя и завидовал Володьке, которого собирался опекать. У того все шло как по маслу. Из кипящего водоворота на мгновение вынырнула острая голова и жадно схватила муху. Тотчас же в Володькиных руках очутилась довольно крупная рыбина.
Она полетела в ближайшую выбоину. За ней последовала вторая, потом третья.
Кое-как остановив кровь, Колька прихромал к краю косы. Он не собирался больше прыгать по камням. Закинул удочку в тихом месте, вовсе не рассчитывая на удачу. И вдруг рука ощутила легкий рывок. Сладко замерло сердце, а удилище, будто само собой, взвилось кверху. В воздухе сверкнуло длинное серебристое тело и, сорвавшись с крючка, заплясало на мелком галечнике. Попался настоящий хариус, граммов на триста, а то и больше. Чешуя в розовых и синих пятнах, черный глазок обведен золотой каемкой…
— Взял? — радостно откликнулся Володька. Он стоял на одной ноге, отогревая другую. — У меня никогда в том месте не ловилось.
Колька воспрянул духом. Закидывая удочку, он заставлял муху танцевать на воде.
Венера, Горюй Варнак, до этого дремавшие на солнцепеке, уселись возле его ног, облизывались, когда он снимал с крючка очередного хариуса.
Первым опомнился Володька:
— Солнце садится. Пора.
Он сбегал на берег, принес два прута, сгреб всю рыбу в одну кучу и, прикидывая на глаз, стал делить: