Женщины присмирели, опустили глаза.
Тимофей Кочкин засмеялся дребезжащим, заискивающим тенорком в пегую бородку:
— Она, Алексан Митрич, и супруга своего с толку сбивает. Де кина нет, клуба нет, не по-людски, мол, живем. Го-о-родская!
— Знаю, знаю, откуда диверсии текут. Покрывать их не стану. — Неожиданно Таковой побагровел и закричал тонко и пронзительно: — Государство тебе деньги платит, а ты вражескую пропаганду ведешь, политику подрываешь! Вправлю тебе мозги! Кто ты такая?
Маленькая женщина, совсем молоденькая, белобрысенькая, в каком-то выцветшем, перелицованном жакетике, в броднях, растерянно оглядывалась. Хотела что-то сказать, но вместо этого расплакалась.
Слезы как будто несколько смягчили Такового.
— Раньше надо было плакать! Знай, где находишься! В тайгу приехала — не на курорт.
Женщины угрюмо молчали. Ни одна из них не осмелилась вступиться за учительницу.
А в Кольке вскипала буря: как смеет этот толстяк так грубо обращаться с человеком!
— Почему вы ее оскорбляете?! Она правильно требует!
Колька не узнал своего голоса. Собирался высказаться солидно, а перешел на крик, такой же петушиный, как у Такового. Словно из пулемета, резал фразу за фразой опешившему толстяку. В голове были свежи разговоры между отцом и матерью на эту тему, и Колька выкладывал их с мальчишеским задором.
— Молчать! Чей недоносок? — взвизгнул Таковой.
Он прыгнул к Кольке, пытаясь ухватить за грудь.
Колька ударил по коротенькой красной, поросшей рыжим волосом руке.
— Не трожь парня, Алексан Митрич! Не ровен час — обожгешься! — Бабушка Дуня, статная, легкая, встала гордо и как-то необыкновенно молодо против Такового. — Мой внук! Ну и что же? Думаешь, раз ты председатель сельпо, все тебе дозволено, а в Бобылихе — темный сброд, таежники! Напужать желаешь? Не выйдет. Не из пугливых. А недоносков при себе оставь, мил человек!
— Видал, во что разговорчики выливаются? — многозначительно поглядел Таковой на Тимофея Кочкина. Но было заметно, председатель сельпо растерялся. Внезапно переменившись, миролюбиво улыбнулся: — Простите, Авдотья Петровна. Никоим образом не собирался вас обижать и даже не знал, что у вас есть внучек. Мальчик на провокацию пошел, а я погорячился.
— Хм… Провокация… Ловко же вы выкручиваетесь! Людей с грязью смешиваете… «Классовые пережитки»! А мне почему-то думается: вы классовый пережиток!
Все головы обернулись в сторону говорящего.
Чуть поодаль стоял парень в военной форме, с гладко зачесанными назад волосами. Сунув руки в карманы, он иронически усмехался. Когда подошел парень, Колька не заметил.