Дедушка Филимон закончил сборы и лег отдыхать. Кольке стало скучно одному.
Но тут прибежала Надюшка:
— Где бабушка Дуня?
— Зачем тебе она?
— Говори, не мешкай. Председатель сельпо Таковой приехал. Может, чего путного привез.
— Бабушка баню топит.
Кольке хотелось порасспросить Надюшку, что это за диковинные товары завезены в магазин, но девочка торопилась.
Колька сунул руку в карман и нащупал заветный кошелек, в котором хранились сбережения: «Не прикупить ли и мне чего-нибудь на дорогу?»
Возле магазина толпились женщины и ребятишки. Из мужчин был только Тимофей Никифорович Кочкин. Он степенно беседовал с не знакомым Кольке человеком. Приезжий был невысокий, крепенький, краснощекий толстячок. В коричневой вельветовой толстовке, в синих шевиотовых галифе и блестящих хромовых сапогах он выглядел щеголем. Удивляло, как он умудрился в бобылихинской грязи сохранить в чистоте костюм.
Здоровенная толстогубая дивчина перетаскивала в магазин ящики и мешки.
Приезжий покрикивал на нее, когда она неосторожно поднимала какой-нибудь ящик или корзину:
— Аграфена, что, как медведь, ворочаешь? Тару побьешь.
Грузчица виновато ухмылялась и несла тяжесть, словно тарелку, до самых краев наполненную горячим супом.
— Деготку не подкинул ли, Алексан Митрич?.. — спросила вдова Пономарева, тощая, с морщинистым, вечно озабоченным лицом. — Вот и слава богу! А то скотина изнемогла от мошки. Моего теленка заела проклятущая. В лежку лежит, подняться не может.
— Только двенадцать бутылок привез. Как хотите, так и делите, — предупредил «Алексан Митрич». — Деготь — продукт дефицитный.
Говорил он важно, с чувством собственного достоинства.
— Дефицитный! — услышал Колька за спиной сердитый шепот Надюшки. — В третьем годе в Исаевку геологи заезжали. Папке снадобья какого-то оставили. Смажешь лицо или руки — мошка тронуть боится. Совсем новое. У геологов и то мало было, потому и дефицитным называли. А деготь?! Им телеги смазывают!
— А сапоги опять не привезли, товарищ Таковой? — подошла к толстяку маленькая, худенькая женщина. — Осень не за горами. Ребятишки разуты. В чем по грязи шлепать? В Сахарово все завозят, а у нас что ни спроси — дефицитный товар.
«Алексан Митрич», он же Таковой, недовольно сморщил румяные губы, словно съел что-то кислое:
— Опять воду мутишь Чепчугова? Когда же выведутся в тебе классовые пережитки? Учительница! Политику должна нести в массы, а ты их разлагаешь. Бабам газетки обязана читать и разъяснять, чтобы подобные симфонии не разводили. А ты сама в первую голову. Сахарово — промышленный поселок, понимать надо…