Мать смеялась, а Мишка, не отрывая рук от бензопилы, изредка взглядывал, как забавляется Веников, и дивился его медвежьей силе.
Веников сменил вспотевшего Мишку и к семи часам закончил работу. Как игрушку, кинул увесистую бензопилу на плечо. От пирога он отказался — его ждали дома.
Мишка скатал в одно место разбросанные по двору тяжелые кругляки. Оставалось их переколоть.
«Одним колуном с ними не управишься. Потребуется колотушка. Буду колоть каждый день понемногу», — решил он.
К вечеру занялась вьюга. Ветер гнал по дороге снег, укладывал его белыми волнами на тропинках и под заборами. Стаи снежинок кружились вокруг фонарей и не давали простора свету. Но какой бы густой ни была темнота, как бы ни крутила вьюга, острые Мишкины глаза приметили у двора Масловых живое пятно. Там стояли люди.
Он спрыгнул с крыльца и направился ко двору братьев Масловых. Там столпилось человек восемь парней — трактористов, крановщиков, чокеровщиков. Парни о чем-то вполголоса совещались.
«Дружинники», — сразу узнал Мишка. Дружину по охране общественного порядка в поселке два месяца назад организовал участковый милиционер. Возглавляли ее Виктор и Николай Масловы.
— Ты, Минька? — спросил Виктор и успокоительно добавил: — При нем можно.
— Так вот что я предлагаю, — прогудел крановщик Проша Борышев. — Мы отвечаем за порядок в Апрельском? Мы! И нечего ждать, пока что случится. Надо загодя им указать: тут — бог, а тут — порог!
— Верно, Проша!
— Принять крутые меры — и все!
— Пусть не зарываются! — разом зашумели парни.
Предложение Проши Борышева им пришлось по вкусу.
— Пожалуй, резонно, — согласился Виктор. — Пошли, ребята, прямо к общежитию.
Мишка увязался за дружинниками, предчувствуя что-то интересное. Они шагали тесной кучей — высокие, неуклюжие. Снег хлестал по их широким спинам, забивал нарядные каракулевые воротники. И только Санька Черных, маленький, щуплый чокеровщик, был не похож на остальных, казался среди них подростком. Силу Саньке заменяла бойкость. Он отличался неистощимой энергией, был известен в поселке как лучший плясун и первый заводила. И в этой затее Саньке Черных принадлежало не последнее место. Дорогою он не умолкал ни на минуту, распаляя остальных:
— Плюют они на нас! Заявился вчера в клуб верзила. Шарф навыпуск, ходит кандибобером. Шапку не снимает, курит. Без году неделя в поселке, а форсу короб! Я ему: «Сними шапку, брось курить!» А он дымок пускает и на меня ноль внимания. У меня руки чесались. Наставил бы ему фонарей!.. Хорошо, пришел его дружок, татарчонок, и увел. А то бы заварилось дело…